Претворение в жизнь этих способов мы видим на илл. 8 и илл. 9.

Следующим способом визуализации образа президента, найденным среди фотоиллюстраций «Российской газеты» является расположение Медведева несколько на отдалённом расстоянии от других героев – политических лиц и, в противоположность этому, расположение в группе населения, часто — детей. Примером могут послужить илл. 10 и илл. 11.

Другой композиционный приём – выбор особой точки съёмки — расстояния до объекта съёмки, направления съёмки или угла в горизонтальной плоскости, под которым она производится, и высоты точки съёмки,[212] изменяющий резкость или затемнение, сосредотачивающий внимание на переднем плане, где чётко изображено что, где и когда происходит, то есть объект или событие, что является главным в кадре, к тому же достаточно хорошо «прочитывается» фон, который даёт дополнительную информацию о происходящем.[213] Приближение точки съёмки уменьшает пространство на изображении и позволяет расчленить композицию на элементы главные и второстепенные. Потому он удачен для репортажей с участием президента (илл. 12).

Сложную профессиональную задачу представляет собой официальные встречи, проходящие шаблонно и неживописно. Вот как описывает в своём интернет-дневнике самый популярный блогер России drugoi[214] (дизайнер и фотограф Рустем Адагамов), «журнал» которого ежедневно просматривают не менее 48 тысячи человек и которого уже давно называют «кремлёвским» блоггером после того, как пресс-служба президента стала приглашать Адагамова на освещение мероприятий наравне с официальными СМИ:

«Проходит официальная встреча двух президентов. Я всегда думал, что во время таких съёмок люди, которые сидят за столом, делают вид, что они говорят друг с другом. Оказалось нет, они и правда разговаривают, но так, как никогда два обычных человека не общаются между собой — на каком-то официальном, неживом языке. Задача у Астахова — сделать «живой» снимок президента, сидящего в кресле в центре стола. Получилось сделать это тогда, когда Медведев начал листать буклет».

Поэтому чаще всего фотографии шаблонны, идентичны одна другой. (Илл 5, 6, 7, 13 а-б-в-г). Но иногда эта задача решается. Например, на илл. 14 живость фотографии достигнута лёгким наклоном вперёд президента Боливии, что на языке тела означает доверительность разговора, что отличает её от множества фотографий «совещания».

Движение привлекает непроизвольное внимание. Даже если оно застыло на фотографии. Знание этой особенности человеческого восприятия положено в основу приёма выбора фазы движения, реализующей какое-либо намерение журналиста.

Например, илл. 15 и илл. 16.

Все это может помочь направить внимание читателя газеты в необходимом направлении.

В качестве вывода хотелось бы сказать о недостатках всех фотографий президента в «Российской газете» словами тесно знакомого с проблемами и несовершенством визуализации образа Медведева уже упоминавшегося гражданского журналиста drugoi:

Обама доступен для СМИ, он может позволить себе фотографа рядом в любой ситуации. Поэтому на картинке — он живой человек, со всеми его достоинствами и недостатками. Все это никак не соотносится с российскими традициями, сакральностью власти, её закрытостью. Человек с фотокамерой — чужак, его боятся, его ставят в жёсткие рамки. Сегодня был только один момент, когда можно было увидеть настоящего президента — перед началом форума он уединился в комнате для отдыха, куда никого из фотографов не пустили. А ведь, наверняка, там можно было сделать две-три хорошие фотографии живого человека — уставшего, собирающегося с силами перед очередным выходом под софиты.[215]

Глава 3 Имплицитная стратегия убеждения при создании образа Дмитрия Медведева в «Российской газете»

3.1 Имплицитная информация как средство воздействия

Учёные выделят такие основные уровни психологического воздействия сообщения, как когнитивный – передача информации, аффективный – формирование отношения, коннотативный – определение отношения, суггестивный – внушение.[216] Естественная запланированная коммуникативная задача выполняется благодаря тому, что в тексте содержатся все эти компоненты в оптимальном соотношении. По конкретному содержанию речевого акта и направленности тезиса аргументирования выделяют аргументацию явную и скрытую.[217] Это позволяет ввести понятия эксплицитной и имплицитной информации. Большинство текстов содержат в себе информацию, представленную имплицитно, в скрытом виде, которую адресатам нужно ещё извлекать при интерпретации сообщения.[218] Такая информация обладает большим воздействующим потенциалом. При этом способности её восприятия различаются у разных носителей в зависимости от образования, кругозора, эстетической чуткости. Её извлечение из текста в принципе весьма проблематично. Такой текст строится с использованием языковых механизмов маскировки важных сведений и наведения аудитории на нужные выводы и поступки.

Понимание текста – индивидуальный творческий процесс, связанный с переработкой полученной информации. При понимании текста люди опираются не только на «лингвистическую информацию, но и на знания о мире, о ситуации общения и негласных правилах коммуникации»[219]

Человек не ограничивается усвоением только того, что сказано в тексте буквально, но и строит на его основе различные умозаключения, понимать заложенную информацию по своему, в зависимости от глубины понимания, фокуса внимания и глубины знаний человека, интерпретирующего текст, от склонности к стереотипному мышлению и от целого ряда других факторов.[220]

Имплицитная информация всегда связана с воздействием на адресата и побуждением его к действию. Это эмоциональный, оценочный и ассоциативный компонент значения слова, а также возможные импликации (выводы, делаемые аудиторией из воспринятого текста) как из значения слова, так и из общего смысла контекста. Аудитория не подвергает имплицитный вывод осознанной критике и не будет его отвергать. Основное коммуникативное предназначение имплицитной информации – приписывание оценки, усиление аргументации, повышение притягательной силы сообщения. Для обозначения разных видов имплицитной информации в лингвистике существует много терминов: прессупозиции, презумпции, подтекст. Их все объединяет то, что «в явном виде в тексте не выражается, но с необходимостью извлекается адресатом в силу языковых конвенций, разделяемых коммуникантами негласных постулатов речевого общения, социальных стереотипов или особенностей мышления»[221]. Механизм их действия таков, что они обходят аналитические процедуры обработки информации и критической оценки, что является причиной того, что адресат не ищет подтверждения выводимой информации в тексте так, как воспроизводит её подсознательно.[222]

Как было замечено в первых двух главах, в процессе коммуникативного акта образ события формируется дважды. Сначала это образ события, который формируется у журналиста, и непосредственно помещается в сообщение. Затем под воздействием сообщения у читателя формируется собственный образ того же события. В идеале они должны совпадать. Но по многим причинам это невозможно. Журналист может в силу несовершенства процесса познания человеком окружающего мира[223] передавать неосознанно искажённую информацию, а может делать это умышленно, в силу политической ангажированности. Введение в заблуждение – это представление для реципиента в качестве истинного такое сообщение, которое ложно фактологически и оценочно.