Все упомянутые выше прожекты реформ явились, пожа­луй, единственным реальным плодом распространения идей французского Просвещения в среде, окружавшей Екатерину II. Дворянская аристократия в подавляющем большинстве лишь играла с трудами французских философов. Для них это была мода.

Беспрепятственное издание произведений французских философов способствовало проникновению просветитель­ских идей в широкие круги дворянской и разночинной ин­теллигенции. Сочинения французских просветителей ходили по рукам в студенческой среде Петербурга и Москвы, в среде дворянской молодежи. Довольно большими тиражами изда­вались лучшие произведения Вольтера, Монтескье, Руссо и др. Их можно было найти в Оренбурге, Казани, Симбирске, Орле. С 1767 по 1777 г. было переведено и издано отдель­ными сборниками свыше 400 статей из знаменитой «Энцик­лопедии» Дидро и Д'Аламбера. Исключительно важную роль для широкого русского читателя сыграли сочинения Вольтера, написанные в простой и доходчивой форме.

Широкое распространение идей Просвещения способствовало выдвижению целой плеяды оригинальных русских мыслителей, произведения которых олицетворяли иную тенденцию в критике крепостнического строя. В противоположность дворянским проектам, стремящимся оградить самодержавно-крепостнические порядки, эти мыслители стояли прежде всего на позициях человеческой нравственности и морали, их резко отличали беспредельная ненависть к крепостничеству, горячая забота о несчастном положении кре­постных крестьян.

Солдатский сын, питомец Академии, продолживший образо­вание за границей, Алексей Яковлевич Поленов (1749— 1816 гг.) в работе «О крепостном состоянии крестьян в России», представленной на конкурс Вольного экономического общества, исходил из общих положений французских просветителей. Кре­постнической теории об извечном существовании рабства он противопоставлял положение о том, что свободные крестьяне были насильственно превращены в крепостных. Невозможно поверить, писал Поленов, чтобы свободные люди добровольно «предпочли рабское состояние благородной вольности и тем вечно себя посрамили, а потомство свое сделали несчастли­вым». Крестьяне, от которых зависит «наша жизнь, наша безо­пасность и наши выгоды . лишились всех почти приличных человеку качеств». У них отняли право собственности и заста­вили работать на других, их продают «и больше жалеют скот, нежели людей», производя «человеческою кровию бесчестный торг».

Крепостного крестьянина Поленов сравнивал с свободным тружеником, который сам распоряжается плодами своего труда, работает усердно, расширяет свое хозяйство, хорошо одевается и питается, создает семью, производит товары для продажи, обогащается сам и обогащает государство.

Как и французские просветители, Поленов утверждал, что крепостничество приведет страну к гибели, доведенный до от­чаяния крепостной крестьянин выступит с решительным про­тестом.

В этом же ряду следует на­звать одного из первых критиков крепостничества в Лифляндии Иоганна-Георга Эйзена. Пастор в приходе Торма, а потом профессор елгавской Петровской академии, Эйзен был авто­ром интереснейшей работы, в которой он доказал непродук­тивность барщинного труда, столь стремительно распростра­нявшегося в Прибалтике. В этой работе предлагалась отмена крепостного права и передача земельных наделов в собствен­ность крестьянам.

Ярким представителем передовой общественной мысли был и Я.П. Козельский — автор «Философических предло­жений», явившихся наиболее радикальным выражением про­светительских идей в России. Козельский протестует против распространенного в дворянском обществе понятия о кресть­янах как о низшей породе людей. Следуя теории естествен­ного права, он считает, что люди равны от природы: «Подлым является не тот, кто беден, а тот, кто совершает подлые дела».

Одним из глубоких русских мыслителей этой поры был

профессор Московского университета С.Е. Десницкий. Он осуждал крепостной строй, доказывал необходимость его из­менения с помощью реформ политического строя (учрежде­ние выборного сената как высшего законодательного и су­дебного органа, введение бессословного, гласного суда с ад­вокатурой и присяжными, устройство купеческого самоуправления, равноправие мужчин и женщин, устране­ние вмешательства церкви в просвещение и науку и т.д.). Основная направленность предложений носила буржуазный характер.

Если упомянутые нами деятели русского просветитель­ства свое главное внимание в критике крепостничества уде­ляли вопросам юридического и экономического характера, то деятельность такого выдающегося писателя, публициста и издателя, каким был Н.И. Новиков, наносила основной дар по моральным устоям крепостничества. В острой сати­рической манере Новиков дал яркие обобщенные образы чу­довищных столпов крепостничества. А их у Новикова — це­лая портретная галерея: Змеяны, Глупомыслы, Плутовы, Брюжжаловы, Бранниковы, Недоумы, Злорады.

Наряду с острейшей критикой и развенчанием крепост­ничества важнейшим звеном просветительской деятельно­сти Н.И. Новикова была его издательская работа. Книгоиз­дательская деятельность его была весьма многообразной. Тут были и сатирические журналы «Трутень», *Пустомеля», «Жи­вописец», «Кошелек». Тут были и исторические издания, вроде многотомной «Древней Российской вивлиофики», и журналы научно-популярного характера, типа «Экономического магази­на», который вел А.Т. Болотов. Новиков издавал огромное ко­личество французской просветительской литературы. Наконец, он издавал ряд газет (в частности, «Московские ведомости»). Ненавидя всей душой самодержавно-крепостнический строй, Новиков объяснял его язвы чисто моральными причинами, па­дением нравственности помещиков, общей темнотой и невеже­ством. Выходом из этого тупика, по мысли Новикова, было широкое просвещение народных масс. Мучительные поиски путей развития способствовали тому, что в конце 70-х годов Новикова увлекли в свои ложи масоны.

Масонство являло собой своеобразную форму идеологи­ческой реакции, форму борьбы с рационализмом идей Про­свещения. Вместе с тем среди масонов удивительно ужива­лись набожность и вольнодумство, просветительство с кре­постнической идеологией.

§4 Крестьянский вопрос в Уложенной комиссии

Резкая критика помещичьего произвола, протесты против захвата земель и закрепощения государственных крестьян, про­тив несправедливостей в судебных и административных учреж­дениях раздавались и на заседаниях Уложенной комиссии. Вы­ступления дворянских депутатов Г. С. Коробьина, Я. П. Козельского, крестьянских депутатов И. Чупрова, И. Жеребцова, каза­ка А. Алейникова и др. были актами большого гражданского му­жества, ибо их оппонентами были генералы, князья и сенаторы. Императрица меньше всего была склонна допускать обсужде­ние положения крестьян и крепостного права на заседаниях комиссии. Во главе ее она поставила князя А. А. Вяземского и А. И. Бибикова, незадолго до этого жестоко расправившихся с волновавшимися помещичьими и приписными крестьянами. Оба они не остановились бы перед тем, чтобы заставить наиболее «непослушных» депутатов сложить с себя депутатские полно­мочия.