В реальности государственный социализм принес с собой демократические по своей природе органы власти – Советы. Деятельность последних по форме строилась при широком участии масс в управлении местными делами. Очень многие должности в Советах были выборные, включая, конечно, депутатов. Элемент видимости выборов, безусловно, присутствовал, поскольку избирателям предлагалась, как правило, одна кандидатура, рекомендованная партийным аппаратом. Тем не менее, отбиралась она из многих и тщательно с учетом в первую очередь политико-идеологических качеств. Разумеется, выборы без выбора кандидата самими избирателями с точки зрения идеала демократии были ущербными. Однако российские граждане на собственном опыте последних лет смогли убедиться в минимальной демократичности и таких выборов, когда решающими факторами их результатов является господин случай, теленасилие и подкуп избирателей то ли правительственными посулами, то ли открытыми взятками.

В жизни советских людей, трудовых коллективов, важную роль играли такие демократические формы общественного управления, как разного рода собрания, совещания, пленумы, съезды, конференции и т.д., призванные по идее обсуждать и решать важные вопросы управления и власти. Многие считают и считали раньше подобные “сборища” чистой фикцией, будто все дела решают отдельные лица, а остальные только голосуют. Вероятно, в чем-то они правы. Но иногда было и не так: бывали реальные обсуждения, споры и

конфликты. “Собрания в коммунистическом обществе суть высшая форма

демократии для индивидов, находящихся на низшей ступени социальной иерархии”[3]. Другое дело, что сила этой демократии не простиралась за рамки мелких дел и интересов “членов коммун”. “Является “грубой ошибкой” представлять население коммунистической страны исключительно в виде

абсолютно покорных пешек, не имеющих никакого влияния на ход жизни общества. На уровне первичных коллективов население страны проявляло известную активность, а в лице своих партийных представителей оно принимало участие в обсуждении дел в участие в обсуждении дел в учреждении, осуществляло контроль за многими аспектами его деятельности”[4]. Глобальное же огосударствление общества послужило основой превращения и Советов, и партийных, профсоюзных, и всех других общественных организаций по сути дела в структуры и орудия бюрократического централизованного государственного механизма, в элементы публичной власти. Общественно – политический характер власти на уровне первичных коллективов исчезал при переходе к вышестоящим уровням политической системы. Относительная самостоятельность государственно-политической власти гипертрофировалась. Естественное взаимодействие имманентных демократическому строю противоположностей публичной и общественной властей, единства и разделения власти, ее централизации, единоначалия и коллегиальности и др. оказалось нарушенным; абсолютизировалась роль партийно-государственной публичной власти. По сути, партийная власть была модифицирована в разновидность публичной административно-бюрократической, в которой размещалась высшая партийная олигархия.

2. Конфликтность политической системы госсоциализма и ее последствия.

Внутренняя конфликтность политической системы госсоциализма, двуликость ее основных структур и институтов порождали нестабильность системы. Отсюда объективная потребность реформирования в направлении реализации принципов коллективности или отступления от них и перехода к индивидуалистической (конституционной) демократии.

Поиск новых путей развития начался, на наш взгляд, во второй половине 50-х годов после известного ХХ съезда КПСС. На той стадии экономического и социального развития, которая была достигнута к концу 50-х и началу 60-х гг., были реально возможны два альтернативных варианта преобразований. Первый – либерализация советской системы в рамках госсоциализма, обновление ее в соответствии с требованиями времени. Второе – слом советской системы госсоциализма и его политических структур, создание новой системы по типу западных либерально-демократических моделей. Возможность первого варианта вытекала из потенциала провозглашенных в Конституции страны демократических принципов народовластия и приверженности большинства населения советской системе, что проявилось в победе советского народа в Великой Отечественной войне и успешно осуществленной программе восстановления народного хозяйства после войны. Альтернативная возможность также имела свои объективные источники и субъективные причины. Это явное отставание страны в своем экономическом, политическом и техническом развитии от передовых стран Европы и США; несоответствие системы управления экономикой и потребностям происходящей научно-технической революции; это подспудно растущая внутри страны оппозиция тоталитарному партийно-государственному режиму, разоблачение сталинских преступлений.

Постепенно также возрастала негативная для системы роль развернувшейся холодной войны Запада против СССР и политика изоляции страны от мирового сообщества, проводившаяся тогдашними правящими кругами. Нереалистично отвергать разрушительное воздействие антикоммунистических сил Запада на СССР, равно как и объяснять только им совершившийся распад Союза. Конечно же, первопричина заключалась внутри самой советской системы, в неспособности ее правящей элиты осуществлять необходимое реформирование, диктовавшееся вновь возникающими общественными потребностями и противоречиями между обществом и режимом.

После ХХ съезда правящей в стране просматривалась попытка властвующих сил реализовать возможность либерализации и реформирования советской системы, как известно, тогда развернулась общественная критика самых одиозных проявлениях сталинизма, было покончено с массовыми политическими репрессиями, началась реабилитация ранее незаконно репрессированных граждан. Важным политическим шагом тогдашнего партийного руководства был отказ от доктрины диктатуры пролетариата и провозглашение тезиса об общенародном характере советского государства.

В период “демократической оттепели” сформировалось идейное течение в обществе, получившее позже название “шестидесятники”. В нем были представлены поэты, художники, художники, писатели, философы, историки, партийные активисты, ощущавшие и раньше всех осознавшие назревшую потребность ее демократических преобразований. В лоне этого течения возникли многие идеи, ставшие впоследствии достоянием широкой общественности, сложились многие инициативы будущих перестроечных процессов. Бесспорно, период конца 50-х и начала 60-х годов был периодом подъема общественно-политической активности.

Независимо от цели правящей элиты, которую она преследовала, инициируя принятие Конституции 1977 г., последняя закрепляла осуществленную за послесталинский период институционализацию общественной жизни. Эта Конституция формально узаконивала КПСС как ядро политической системы советского общества. Центральные власти этого периода поощряли рост общественных организаций в культурной жизни, спорте. Была также создана система “народного контроля” граждан за предприятиями и административными органами. Обширная сеть комитетов народного контроля включала около 250 тыс. организаций. В них входили как коммунисты, так и беспартийные. Это, однако, не свидетельствует об осознании правящей верхушкой необходимости осуществления глубоких преобразований политической системы. Консервативная тенденция была превалирующей.