Свобода – это рабство

«Телекран работал на прием и на передачу. Он ловил каждое слово, если его произносили не слишком тихим шепотом; мало того, покуда Уинстон оставался в поле зрения мутной пластины, он был не только слышен, но и виден.… Приходилось жить — и ты жил, по привычке, которая превратилась в инстинкт, — с сознанием того, что каждое твое слово подслушивают и каждое твое движение, пока не погас свет, наблюдают»[12].

После крушения Мирового Торгового Центра президент США подписал "Патриотический акт", документ, содержащий серию мер, расширяющих полномочия полиции и федеральных агентств, а также ужесточающих банковское и иммиграционное законодательство.

«…Специальные вывески стали предупреждать читателей библиотек американского города Санта Круз о том, что информация о взятых ими книгах может заинтересовать ФБР… и "Акт об объединении и усилении Америки средствами, необходимыми для борьбы с терроризмом" (USA Patriot Act) запрещает библиотечным работникам сообщать вам, если федеральные агенты возьмут информацию вас касающуюся"»[13].

«По мнению полиции, во многих случаях без чрезвычайных полномочий обойтись нельзя, например когда речь идет о сборе улик путем прослушивания телефонных разговоров и перлюстрации электронной почты»[14].

«Эти новые, ничем не сдерживаемые полномочия могут быть использованы против американских граждан, не находящихся под следствием, против иммигрантов, которые законно находятся в пределах нашей страны»[15], — заявила директор Американского cоюза гражданских свобод Лора Мерфи.

Незнание - сила

Ограничения, наложенные во время войны британским правительством на гражданские права, Оруэлл, работая журналистом на Би-Би-Си, чувствовал как никто. Он понимал опасность цензуры даже в военное время. Но еще больше он опасался попытки государства посягнуть на свободу мысли, нежели свободу слова. Государственная пропаганда зачастую преследует цель не просто не допустить высказывания нежелательных мнений, но даже не допустить их возникновения.

«Ежедневно и чуть ли не ежеминутно прошлое подгонялось под настоящее. Поэтому документами можно было подтвердить верность любого предсказания партии; ни единого известия, ни единого мнения, противоречащего нуждам дня, не существовало в записях. Историю, как старый пергамент, выскабливали начисто и писали заново — столько раз, сколько нужно. И не было никакого способа доказать потом подделку»[16]. В Океании, государстве из романа «1984», исправляли не только историю. Государство придумало «новояз» — новый язык, призванный не допустить «мыслепреступления». «Бесчисленное множество слов, таких, как «честь», «справедливость», «мораль», «интернационализм», «демократия», «религия», «наука», просто перестали существовать»[17]. Все газеты писались на этом исскуственном языке, кроме того, все классические литературные произведения, если не были уничтожены, были переписаны.

Сегодня информационные агентства сообщают, что «американские издатели изымают из учебников для школ и колледжей слова "Бог", "старик", "слепой", "варвар" и многие другие по той причине, что они являются оскорбительными для части читателей или просто могут вызвать у них отрицательные эмоции»[18]. Учитывая такую политику, можно представить, что станет с повестью Эрнеста Хэмингуэя «Старик и море»: «"старик" некорректно указывает на возраст, а "море" вызывает негативные эмоции у людей, которые никогда моря не видели. (В английском варианте "недостатков" у названия повести (The Old Man and the Sea) еще больше, поскольку здесь употребляется слово "мужчина")»[19]. Образовательная комиссия ЮАР рекомендовала убрать из учебной программы пьесы Шекспира "Гамлет" и "Король Лир" и роман Оруэлла "1984" как неполиткорректные. «Антиутопию "1984" эксперты из образовательной комиссии сочли содержащей "элемент бунта против государства"»[20]. Вероятно, им есть чего опасаться.

Если члены партии в Океании должны были неистово ненавидеть врага, будь то Евразия или Остазия, и беззаветно любить Старшего Брата, то «пролам», людям низшего класса, достаточно было быть просто пассивными. «Существовала целая система отделов, занимавшихся пролетарской литературой, музыкой, драматургией и развлечениями вообще. Здесь делались низкопробные газеты, не содержавшие ничего, кроме спорта, уголовной хроники и астрологии, забористые пятицентовые повестушки. скабрезные фильмы, чувствительные песенки, сочиняемые чисто механическим способом…»[21]. Уже в то время зарождался конвеер, который сейчас превратился в индустрию развлечений. «…Диснеевские фильмы делаются, по существу, фабричным методом, когда работа выполняется частью механически, частью — бригадами художников, каждый из которых подчиняет собственный стиль общей задаче. Сценарии радиопостановок обычно пишут измотанные литподенщики, которым заранее заданы тема и ее освещение; но и здесь то, что выходит из-под их пера, — всего лишь заготовка, а уж продюсеры и цензура перекраивают ее по-своему. Сказанное справедливо и в отношении бесчисленных книг и брошюр, которые пишутся по заказу правительственных служб. Еще больше напоминает фабрику производство рассказов, романов «с продолжением» и стихов для дешевых журнальчиков».[22]

iii. заключение

Оруэлл был социалистом, как большинство интеллегенции первых десятилетий XX века; участвовал в гражданской войне в Испании. Именно в Испании его взгляды претерпели сильные изменения. Оставаясь социалистом, он стал ярым противником режимов, которые извратили идею социализма. И он ощущал большую опасность, что капиталистические государства также станут тоталитарными. Когда Вторая Мировая Война закончилась и две системы поделили растерзаную, истощенную Европу, США вспомнили кто был их врагом до Гитлера. Советский Союз и Соединенные Штаты вновь стали врагами. Враг необходим. Началась идеология «красной угрозы»: в связях с коммунистами подозревались правительственные чиновники, ученые, деятели искусства. Можно представить, что было бы, если бы в распоряжении диктаторов XX века, оказались технологии доступные сейчас.

Врагом западной цивилизации XXI века стал мировой терроризм, по сути, порожденный предыдущей «холодной войной». Все силы брошены на борьбу с угрозой «оси зла». Используя страх американских граждан перед террористами и «странами изгоями» можно (как показало время, угроза Ирака была сильно преувеличена) принимать законы, позволяющие слежку. Пропагандистская машина сделает все, чтобы убедить общественность в необходимости мер.

Также как в «Скотном Дворе» благие цели рискуют быть извращенными. Человечество все ближе к той системе, которую показал Джордж Оруэлл в антиутопии «1984». Он не был прав: 1984 год давно прошел, а Океании не существует, также как Евразии и Остазии. На Лондон не падают ракеты. Но если мы забудем Сталина, Гитлера и других тиранов XX века, если забудем о том, что писал Оруэлл, такое государство станет реальностью. И Лондон будет столицей Взлетной полосы I, провинции Океании.