Представленная в работах Фиорины теория «экономического голосования» про­верялась как на американских, так и на западноевропейских массивах электораль­ных данных, и полученные результаты оказались достаточно убедительными. Но, как и всякая новая теория, она порождает немало разногласий даже в рядах своих приверженцев. Во-первых, не до конца ясно, основывается ли выбор при голосовании на оценке избирателями собственного экономического положения («эгоцентрическое голосование») или результатов работы народного хозяйства в целом («социотропное голосование»). Эмпирические данные по США и Западной Европе в целом свидетельствуют в пользу второй модели. Во-вторых, продолжается полемика по вопросу о том, что важнее для избирателя — оценка результатов прошлой дея­тельности правительств («ретроспективное голосование») или ожидания по поводу того, насколько успешной будет его деятельность в случае избрания на новый срок («перспективное голосование»). В современное литературе, ориентированной на анализ эмпирического материала, чаша весов, похоже, склоняется в сторону первой позиции.[6]

3. Проблемы прогнозирования электорального поведения избирателей

3.1. Параметры электоральной конкуренции и зарубежный опыт

Среди основных параметров избирательных систем обычно выделяют электоральную формулу (способ перевода полученных голосов в мандаты), величину округа (количество распределяемых в округе мандатов), порог представительства (процент голосов, которые нужно преодолеть участникам избирательной кампании для получения мест в парламенте) и структуру бюллетеня. Эти параметры избирательной системы во многом определяют шансы различных интересов на политическое представительство и влияние на процесс принятия политических решений, воздействуют и на специфику политических партий и партийных систем, способствуя их фрагментации или консолидации.

Для характеристики количественных параметров партийной системы, связанных с результатами выборов, и свидетельствующих о ее фрагментации, часто используется индекс эффективного числа электоральных или парламентских партий, предложенный Р.Таагеперой и М.:

где pi – это доля голосов (мест), полученных i - й партией на выборах или при распределении мест в парламенте. При высокой партийной фрагментации эффективное число партий будет высоким, при малой фрагментации показатель будет снижаться.

Разница между эффективными числами электоральных и парламентских партий, которая находится под воздействием механического и психологического эффектов М. Дюверже,[7] иногда используется для определения диспропорциональности избирательной системы.

Рассмотрим возможности основных параметров избирательных систем, начиная с электоральной формулы. Обратимся к двум наиболее часто противопоставляемым вариантам: плюральная (или система относительного большинства) и пропорциональная система с закрытыми списками. Именно сочетание этих правил было свойственно российской смешанной системе.

Среди эффектов плюральной системы отмечаются снижение эффективного числа партий, поощрение развития двухпартийности или систем с одной доминирующей партией и диспропорциональность результатов. Данные, собранные Д. Фарреллом на основе результатов выборов в 59 странах в 1990-х гг. и представленные в таблице 1, свидетельствуют о высоком уровне диспропорциональности плюральных систем.

Таблица 1.

Пропорциональность различных электоральных формул.

В качестве положительных следствий применения плюральных систем отмечается также формирование ответственного правительства и связь избирателей с депутатами. Однако плюральная система препятствует представительству дисперсно расселенных небольших групп, при этом, правда, поощряя представительство локально проживающих меньшинств. Например, в Великобритании и Индии применение плюральной системы не препятствует представительству региональных партий в парламенте.

Пропорциональные правила в свою очередь поощряют многопартийность и партийную фрагментации. Пропорциональная система с закрытыми списками дает более справедливые результаты (см. табл. 1), но приводит к ослаблению связи с кандидатами и повышает независимость партийных лидеров не только от избирателей, но и от собственных организаций. Пропорциональная система с большой величиной округа осложняет представительство локальных меньшинств.

Среди возможных мер по искоренению недостатков в рамках пропорциональной формулы используются иные параметры избирательной системы: снижение величины округа, использование официального заградительного барьера, применение системы с открытыми списками и некоторые другие. Однако каждая из этих мер имеет свои недостатки или ограничения. Так снижение величины округа и повышение заградительного барьера приводят к возрастанию диспропорциональности. В первом случае уменьшение величины округа приводит к повышению порогов представительства, которые должны преодолеть участники кампании для получения мандатов. Во втором случае диспропорциональность также повышается за счет проигрыша партий, не преодолевших заградительный барьер. Применение системы с открытыми списками невозможно в округах большой величины, так как персональный выбор между большим количеством кандидатов чрезвычайно сложен для избирателей, и т.п.

Учитывая данные обстоятельства, можно рассматривать выбор пропорциональной системы как способ снижения издержек. Действием данного мотива во многом обусловлена общемировая тенденция, согласно которой все большее число стран выбирают пропорциональную систему. Как показывает зарубежный опыт, сочетание сильного президенциализма с различными вариациями пропорциональной система либо позволяют снизить его опасности, связанные с неразрешимым противостоянием властей и нарушением принципа их разделения, либо, напротив, не препятствуют концентрации власти в руках одного политического актора. Во многом эти альтернативы связаны с наличием или отсутствием механизмов и практик, способствующих доминированию одной политической силы.