Социализм в поисках третьего пути
Рефераты >> Политология >> Социализм в поисках третьего пути

Страх перед повторением прошлого и "шок от будущего" нависают над современностью. Пророчества прошлого не сбылись, пророков нет как в своем отечестве, так и вне его. Сменяя друг друга, за относительно короткий период послевоенного времени ушли по крайней мере четыре глобальные интерпретационные модели развития истории этого периода, постепенно как бы понижая степень противостояния России и Запада, периода перехода от "горячей" войны к "холодной", от тоталитарно-коммунистического прошлого к современному состоянию. Модернизм и традиционализм, революция и контрреволюция, модернизм и постмодернизм, сменяются в конце концов неомодернизмом современного этапа развития [I].

Конец утопий сменился "концом истории", провозглашенным Ф. Фукуямой, но реальная политическая, да и вообще социальная жизнь, как это ни странно для идеологов, объясняющих самодвижение истории, не закончилась. И проблема выбора исторического пути вновь актуальна и для Запада, и особенно для России, стоящей на перепутье исторических перспектив, вариантов возможного будущего развития.

Настоящее, стационарно длящееся настоящее не только, как говорили раньше, беременно будущим, но и стремится преодолеть хаос, в котором оно оказалось в конце XX века. Будущее, просматривающееся через призму мрачных прогнозов современных футурологов, и не менее мрачное прошлое, демонстрируемое историей, как бы заставляют пробуксовывать, повторять уже найденное в процессе развития. Составленное из обломков прошлого (идей, традиций, социальных институтов) настоящее несет в себе ростки некоего возможного будущего, которое в соответствии с господствующими ныне теориями самого этого будущего представляет собой, или должно представлять, некую стационарную модель общественного устройства в глобальном масштабе вне революций и социальных потрясений, развития, как бы повторяющего себя, сочетающего дальнейший научно-технический прогресс и стабильность, уравновешенность социального бытия, некую смесь либерализма с консервативным содержанием. Или консерватизма, несущего в себе либеральную терпимость к инакомыслию и техническому прогрессу, допускающему постепенное, медленное реформирование.

Экстремизм социалистической перспективы, теряя свою динамику, включается в общий либеральный процесс технологического развития единой капиталистической мировой системы. Вместе с тем (и это особенно характерно для современной России) наличие в настоящем рудиментов прошлого, их свободно плавающих значений несмотря на всю предшествующую социальную практику вновь и вновь воспроизводит нежелательные ситуации. Это своеобразно доказывает лишь то, что история ничему не учит, а практика вовсе не является критерием истины и ничего не опровергает. Все еще живы архетипы, социальные установки, напоминающие легенду, мифы о "золотом веке", об "утерянном рае", об обществе, в котором сразу и окончательно будут решены все современные социальные проблемы. Имя этому мифическому обществу - социализм. Социализм как вечность, явленная в конкретных социальных формах, примиряющих все предшествующие противоречия истории, как своего рода романтическая утопия, "третий путь", стоящий по ту сторону как капиталистического, так и тоталитарно-авторитарного социального развития общества.

Свободное развитие однажды найденных социальных структур, аналогичное вращению стационарного космоса, где изменение, движение и рост текут в повторяющих себя формах, подобно калейдоскопу, в котором из немногих конечных количественных структур является бесконечное многообразие бесчисленных сочетаний. Социальное устройство как своего рода форма олимпийского существования древнегреческих богов, чье бессмертие обессмысливает, делает не страшным не только любое страдание, но и в силу найденных, вечных, завершенных. самоповторяющихся структур преодолевает любой ужас бытия в его временных, преходящих формах.

Проблема создания такого общественного устройства далеко не нова. Более того. это древняя, традиционалистски-утопическая проблема, идеальный образ решения которой некогда уже не только представал как древняя Спарта, но и обрел в XIX веке свою форму. Как бы переформулируя гераклитовско-кратиловский образ изменения и вечной текучести, пластичности бытия, Ф. Ницше выразил ее в следующих словах: "Я учу вас избавлению от вечного течения, река постоянно течет назад, в себя, и постоянно входите вы в ту же реку и постоянно те же" [2].

Для Ницше это был образ, аргумент в пользу его поздней мифологемы, теории "вечного возвращения того же самого", образ некоей новой онтологии, включающей в себя в том числе и социальное бытие как некое не только возможное, но единственно необходимое и разумно научное бытие будущего. И общество, и человеческая цивилизация в этой вновь найденной "вечной" онтологии обретают как бы свою судьбу, биологию и, подобно пчелам, бабочкам, редкостным орхидеям, в самой этой биологии несут свою собственную онтологию пространства и времени, структурированную форму, в которой жестко заданы и пространство, и время, противостоящее изменению и развитию самих этих категорий бытийного архетипа.

Не только Спарта, но и тюрьма, концентрационный лагерь, монастырь прошлых эпох тоже по-своему вечно и неизменно задают, структурируют пространство и время, а также саму "онтологию" и "биологию" социального и индивидуального бытия. Они являются формой обретенной утопии, мифа о вечном возрождении, возвращении того же самого не только в смысле мифологемы позднего Ницше, но и теории "утерянного и вновь обретенного рая" -социализма, реконструируемого во вновь найденных формах социалистической идеологии современности как будущий, грядущий мираж, миф социализма и о социализме.

Ницше обрисовал образ этой идеальной модели грядущего мироустройства как гротескно заостряющий мечту, без стоящей как бы вне ее теории "сверхчеловека", как бы задающей ненужный динамизм самой стационарной, вновь найденной модели общества: "Не будет более ни бедных, ни богатых, то и другое слишком хлопотно. Нет пастуха, одно лишь стадо! Каждый желает равенства; все равны: кто чувствует иначе, тот добровольно идет в сумасшедший дом" [3,с.12].

Крайности сходятся и своеобразно подтверждают диалектический закон борьбы и единства противоположностей: яростный противник социализма и социалистических движений своего времени, консерватор-традиционалист Ницше в своей поздней проповеди-теории "вечного возвращения того же самого", с одной стороны, и выразители социалистических теорий современности с их идеями обретения грядущего рая на земле в отдаленном будущем - с другой. В своих идеях они совпадают в мистерии социалистической гармонии будущего мироустройства.

И К. Маркс, продолживший в XIX веке поиски социальных путей возрождения утопически идеальной буколики Ж.-Ж. Руссо вне капитализма и феодально-монархических режимов, и Ницше - этот яростный противник, антипод руссоистской идиллии, ищущий выхода из все тех же социальных противоречий, как это ни парадоксально, в поисках "третьего пути" предлагают, в сущности, одинаковую социальную модель общества. Различия, расхождения теорий, идеальных образов грядущего лежат лишь в механизмах достижения, приобщения к ним индивида. В качестве мечты, линии горизонта, перспективы грядущего социального мироустройства, социализм и путь к нему хотя и различаются у этих мыслителей, но имеют между собой много общего. Это отмечали теоретики (подчеркну, именно теоретики, а не практики) социалистически-коммунистического толка, еще в начале XX века образовавшие некоторый мистический коммунистический интернационал мыслителей, разбросанных по странам Европы и создававших свои утопические проекты грядущего социального строя. Они во многом предвосхитили его своеобразной критикой.


Страница: