Много лет назад в Центральном экономическом институте была выполнена работа, посвященная рыночной экономике в колониальных странах. Там есть одна отрасль, ориентированная на экспорт. Люди, работающие в ней, получают в десятки раз больше, чем те, которые работают в отраслях, ориентированных на внутренний рынок. Чтобы поддержать такую “разность потенциалов” и поддержать социальную стабильность нужен мощный репрессивный аппарат.

При этом возникает интересный эффект – расслоение внутреннего рынка. В стране возникает два рынка - рынок для богатых и рынок для бедных. Богатые могут купить все с рынка для бедных, но им это не нужно. Бедные же ничего не могут купить на рынке для богатых. В этом случае никакого среднего класса не возникает.

В те добрые старые времена диссертанту нелегко было доказать, что возможность такой ситуации существует. Сейчас же все стало очевидно. И “новые русские”, и “олигархи”, и “экономика трубы”.

Но есть и существенная разница. В колониях колонисты, местная знать могли поддерживать стабильность десятилетиями, а то и веками. Не та ситуация в России. Запасы минеральных ресурсов, с которыми мы можем выйти на мировой рынок, весьма ограничены. В этой связи вспоминаются слова, сказанные Академиком Примаковым на парламентских слушаниях в Госдуме: “Но даже если мы будем расти как сырьевой придаток и не будем отчислять необходимые средства для дополнительной разведки, для пополнения запасов, не будем отчислять дополнительные средства, необходимые для модернизации добычи, мы все равно через два, три года будем неконкурентоспособным сырьевым придатком”. А за этим стоят новые .риски, аварии на полноценную ликвидацию которых не хватит никаких денег. Одним словом, к сожалению или к счастью, участь “сырьевого придатка развитых стран”, в исторической перспективе нам, думаю, не грозит.

Но и выжить при таком режиме вывоза капитала, как сейчас, мы не сможем. Поэтому, хотим мы или нет, нам придется закрыть страну по ряду финансовых, материальных, информационных потоков. И государству придется возвращаться в экономику и решать, что мы можем позволить себе продавать и покупать, а что нет. Думаю, что безнравственно закупать за границей “Мерседесы” и коньяк по 5000 рублей за бутылку, когда миллионы сограждан лишены необходимых лекарств.

Еще раз подчеркну, что российский капитал должен вкладываться в российскую экономику. По этому пути шли в послевоенные годы Германия и Япония. По этому пути шли в Южной Корее, разбираясь с олигархами. На этом пути добился успеха Рузвельт, выводя страну из Великой Депрессии. Жесткий контроль банковской системы, строжайший запрет на вывоз капитала, регулирование цен на многие виды продукции, большие государственные программы по созданию рабочих мест, природоохранным мерам, созданию инфраструктуры, бескомпромиссная борьба с организованной преступностью. Это стало классикой и вошло в учебники. Давайте же учить историю. Вспомним и свой опыт. В считанные годы удалось поднять страну после гражданской и Великой Отечественной войн. А ведь тогда, как и сейчас, ситуация была чрезвычайная и понесенные потери были очень велики.

Второй важный момент связан с новыми технологиями. Сейчас очень популярны разговоры про инновационный путь развития, про инновации и высокие технологии. Но здесь и надо помнить об особенностях России. Большую известность в мире в последние годы получила книга западных экологов “Фактор четыре”. В этой книге предложен набор технологий, которые в совокупности дают вдвое больший эффект, чем существующие, при вдвое меньших затратах ресурсов. Эти высокие технологии, по мнению многих экспертов Организаций по экономическому сотрудничеству и развитию, должны составить основу для экономического роста развитых стран. Но высокие технологии требуют серьезных инвестиций.

Нужны нам эти технологии? Безусловно нужны! Но не все. Нужны прежде всего те, которые позволяют России подняться с колен. Те, которые помогут эффективно кормить и обогревать людей, строить дешевое и доступное для большинства населения жилье и телекоммуникации (люди должны общаться друг с другом), прокладывать дороги, производить лекарства. Мы решаем разные задачи по сравнению с большинством развитых стран. Просто мы другие, поэтому и приоритеты у нас должны быть другие.

В большую моду сейчас вошли разговоры о глобализации. О ее благотворности, неизбежности и беспрецедентности. Думаю, что после приведенных цифр и сказанных слов присутствующим понятно, что свободное перемещение людей, ресурсов и капиталов, которые включает в себя глобализация, введение в рыночный оборот земли окончательно добьют экономику России. Мы можем и должны участвовать в процессе глобализации только в той мере и только на тех условиях, которые выгодны нам. И вновь уместно вспомнить уроки истории Франклин Рузвельт выводил страну из Великой депрессии, следуя доктрине Монро. По этой доктрине Америка должна была опираться в экономике на внутренние ресурсы и не ждать помощи извне и особенно не оглядываться на мнение других стран по поводу своих внутренних экономических вопросов.

Кроме того, глобализация не является беспрецедентной. Аналогичные процессы шли в начале XX века и взаимосвязи государств мира, пожалуй, во многих отношениях были теснее, чем сейчас. Но мировая война радикально изменила экономическую карту мира и структуру хозяйственных связей. Поэтому мы не должны исключать возможность крутых поворотов. Тут и без науки понятно, что надеяться надо на лучшее, но готовиться к худшему.

И, наконец, главное. Наши географические реалии заставляют нас охранять протяженную границу. Это вынуждает иметь сильную дееспособную армию. Последнее в сочетании с огромными расстояниями приводит к необходимости иметь сильную государственную власть. В условиях кризиса она неизбежно сосредотачивается в одних руках. Царя, генсека, президента. Это объективная необходимость. Она не зависит от персоналий или политических симпатий. Эту тенденцию мы видим и сейчас.

По-видимому, из этих фактов следует сделать два важных вывода, касающихся, тех кто присутствует в этом зале. В нынешних условиях, когда говорим о чрезвычайных ситуациях.

Поэтому правильнее говорить о кризисных ситуациях и об управлении рисками этих ситуации. Те, методы, подходы, схемы управления, стратегии применимы к гораздо более широкому множеству угроз и опасностей, чем те, которые порождены стихийными бедствиями и технологическими авариями. Речь идет о широком круге проблем, входящих в понятие национальной безопасности.

Второе. Чтобы ликвидировать такие кризисы как в Приморье, в конкретных условиях сегодняшней реальности действовать надо не от имени министра, как бы хорош и энергичен он не был, а от имени Президента России. Пора понять, что МЧС сегодня это не рядовое министерство, одно из многих, а надежда, если хотите единственный для многих шанс.

Поэтому разумно было бы несколько расширить круг полномочий вашей структуры и подвести ее ближе к администрации Президента.

В данном случае я имею в виду не администрацию Президента, которая досталась ему по наследству, а ту, которая у него будет. Ведь когда Президент говорит, что нет у России другой альтернативы другого выбора как быть великой державой или погибнуть.