Возрождение интереса к герменевтическим и рецептивным концепциям, несомненно, сопряжено с актуализацией «внутреннего смысла» художественного творчества и разработкой моделей и правил исследования в социологии искусства: постижение языковых структур, пластов и актов сознания, через которые осуществляется восприятие художествен­ного произведения. Отсюда перенесение акцента на внутренний смысл произведения, универсализм его понимания и интерпретации с выходом в прос­транство-время (хронотоп) духовной традиции.

Первичной реальностью в феноменологии вы­ступает «жизненный мир» (а не сознание), пред­посланный субъект-объектному делению. Сознание в ней — это поле значений (смыслов) и поэтому открывается возможность интерпретации и, следо­вательно, герменевтике. Последняя есть феномено­логия человеческого бытия, а само бытие всегда предпослано мышлению о нем: изначальная вовлеченность мышления в то, что им мыслится. Субъ­ект всегда «преднаходит» себя в определенной ситуации (пространство—время). Способ, каким осу­ществляется это нахождение, и есть понимание.

Герменевтика традиционно занималась интер­претацией смысла и способствовала пониманию текста. Основными ее положениями выступали:

1. Принципиальная открытость интерпретации, которая никогда не может быть завершена.

2. Неотделимость понимания текста от самопо­нимания интерпретатора.

3. Выявляя внутренний смысл конкретных яв­лений духовной жизни, герменевтика стремилась связать их с логикой развития и историческим кон­текстом культуры.

Герменевтическая установка ориентировала на то, что социолог должен вести диалог с текстами. Цель этого диалога с «текстуальными партнерами» по коммуникации — нахождение средств излече­ния современного общества. Но получить ответы на вопросы жизни должно не от текстов, а от их интерпретаций.

Х.-Г. Гадамер (ученик М. Хайдеггера) сделал герменевтическую проблематику универсальной в хайдеггеровском духе: понимание неотделимо от человеческого общения (человека как такового), и оно есть конструктивный элемент общей структу­ры бытия (некий «экзистенциал»). Сущность истол­кования определяется сущностью бытия, которое истолковывает, таким образом, себя. Следовательно, самобытие принимает герменевтический характер, а герменевтика — способ существования познающего, действующего и оценивающего человека.

В герменевтическом исследовании текст подвер­гается анализу с целью нахождения различных воз­можных его интерпретаций — истолкования и по­нимания. Каждый акт интерпретации является событием в жизни текста (момент его «действен­ной истории») — диалог прошлого и настоящего: диалогическая модель интерпретации текста. Та­ким образом, это не воссоздание авторского (аутен­тичного) текста, а создание смысла заново. Интер­претация есть постижение внутреннего смысла произведения, логики его развития, раскрытие заключенного в нем социокультурного смысла.

Главный тезис гадамеровской «антиметодичес­кой» герменевтики: истина плюралистична, ибо со­впадает с мнением интерпретатора.

Основные механизмы формирования освоения человеком мира заложены в языке: он задает исход­ные схемы человеческой ориентации в мире, пред­варяя его схватывание в понятиях. Допонятийное «предпонимание» обусловливает рефлекторно-теоретическое освоение мира. Поэтому обращение к языку есть аутентичный способ самораскрытия истины, которая является характеристикой бытия (а не познания). Она не может быть схвачена с помощью «метода», а лишь открыта понимающим осмыслением. При этом, где есть метод, там не может быть истины, а где ищут истину, там бес­полезны апелляции к методу.

Вне потребления произведение существует только как знаковое образование — потенциальный смысл, нуждающийся в актуализации, но не худо­жественная ценность. Только в акте взаимодейст­вия с реципиентом оно обретает реальное сущес­твование, объективируя свой смысл. Отсюда и задача интерпретации выглядит иначе: художес­твенный смысл перестает рассматриваться исклю­чительно как характеристика текста, как нечто,жестко с ним связанное. Произведение мыслится как «открытая система», а его смысл и ценность — как исторически подвижные и изменчивые. По­этому никакое суждение о произведении не может считаться абсолютным, окончательно исчерпанным.

Каждый новый герменевтик создает совершен­но новое содержание истолковываемого им историко-культурного текста (первоисточника). Следова­тельно, дело герменевтики — это не репродукция прежних смыслов, которые вкладывали в текст его авторы, а производство всевозможных новых. Фак­ты текстов при таком подходе понимаются беско­нечно пластичными и податливыми, материалом, в котором скрывается неисчерпаемый кладезь са­мых разных интерпретационных возможностей. Этот «податливый» материал как сгусток пережи­ваний в закапсулированном виде — «вторая при­рода», сформулированная человеком в прошлом. Чтобы черпать из него, нужна лишь инициатива. В этом смысле, по Гадамеру, текст саморефлективен: познавательная активность читателя обнару­живает посредством текста его же духовный мир. Подобные интерпретации и составляют герменев­тический плюрализм.

Особую роль герменевтики отводят «предпониманию» — особой беспредпосылочной интуиции: она не имеет ничего «до» себя и играет роль «пред­посылки» для всей последующей интерпретирую­щей деятельности. В замкнутом взаимодействии между интерпретацией и прежним пониманием текста (герменевтический круг) Гадамер увидел понимание как игру «между движением традиции и движением интерпретатора». В рамках интер­претирующей деятельности совмещается собствен­но «предпонимание», ориентированное на прошлые «традиции» (аутентичные тексты) в толковании данного текста, и активная «игра», которая «игра­ет сама себя». Это игра как текста с интерпрета­тором, так и последнего с текстом, развертываю­щаяся в широком диапазоне между творческой догадкой и фантазирующим воображением. При­чем воображение берет верх и над творческой до­гадкой, и над извлеченным из глубин «предпонимания» воспоминанием о традициях истолкования данного текста в их интегральном виде. Соответ­ственно, социология в своем развитии является историей различных социологических текстов и их разных толкований, каждое из которых может считаться истинным. На смену одним интерпрета­циям приходят другие, а сам их веер превращает­ся в предстоящую субъекту плюралистическую ре­альность.

3. ГЕРМЕНЕВТИКА И МЕТОД СОЦИАЛЬНЫХ НАУК

Одним из ученых, изучавших герменевтику в социологии, был французский философ Поль Рикер, являющейся автором трудов по этике, эстетике, истории философии и, в частности, автором статьи «Герменевтика и метод социальных наук». В этой статье П. Рикер рассматривает совокупность социальных наук с точки зрения конфликта методов, местом рождения которого является теория текста, подразумевая при этом под текстом объединенные или структурированные формы дискурса (discours), зафиксированные материально и передаваемые посредством последовательных операций прочтения.

3.1. Герменевтика текста