Но как бы ни был способен и опытен педагог, он один не решает успеха дела. Лицо учебно-воспитательного учреждения, считал Шацкий,— это хорошо слаженный, растущий, творчески работающий педагогический коллектив, в котором трудятся коллеги-единомышленники, каждый со своим только ему присущим почерком в работе, но понимающие друг друга и для которых главное — дети, их радости и печали, дети, доверенные педагогическому коллективу, чтобы воспитать из них достойных граждан Советской Родины. Думается, что и эта сторона таланта выдающегося советского педагога заслуживает самого пристального внимания читателя его педагогических сочинений.

ЗНАЧЕНИЕ ТВОРЧЕСТВА ШАЦКОГО ДЛЯ СОВЕТСКОЙ ПЕДАГОГИКИ

Творчество Шацкого — предмет пристального внимания не только советских педагогов, но и западноевропейских ученых. В современной западной литературе предпринимаются попытки изобразить Шацкого как последователя Л. Н. Толстого, педагогической системы Д. Дьюи и сторонника теории свободного воспитания. Западные исследователи пишут о том, что будто бы все педагогические находки и открытия сделаны Шацким только в дореволюционный период. Все это является искажением действительности. В этой связи необходимо хотя бы кратко рассмотреть эти стороны в творческом пути выдающегося советского педагога. С. Т. Шацкий признавал известное и довольно сильное влияние педагогических идей Л. Н. Толстого, его привлекал целостный подход великого писателя к воспитанию детей, педагогический эксперимент в Яснополянской школе, внимание Толстого к ребенку, к развитию творческих сил детей, к живому, педагогическому опыту, к роли среды в воспитании детей. Глубоко интересовала Шацкого сама идея создания на новых педагогических началах школы в сельской местности. Но Шацкий, будучи материалистом, был далек от религиозно-философской системы взглядов Л. Н. Толстого.

Очень ясно выражено отношение С. Т. Шацкого к педагогическому наследству классика русской и мировой литературы в статье «Толстой — педагог», написанной к 100-летию со дня рождения гениального писателя.

Следуя ленинской характеристике Л. Н. Толстого, Шацкий утверждал, что понять Толстого можно только в его противоречиях. Это верно и по отношению ко всей его деятельности и к педагогике. «Толстой,— писал Шацкий,— оставил большой след в русском педагогическом деле. Как бы ни относиться к нему, всегда будет одно верно. Толстой будит огромный интерес к педагогическому делу, к детям, и не только интерес, но и желание работать. Это испытали на себе многочисленные кадры русских и иностранных педагогов» (наст, изд., т. 2, с. 359). И далее: « .нам нужна и долго будет нужна критическая мощь Толстого, чтобы все больше и больше разъяснять массам все лицемерие воспитания в капиталистическом строе. И не для того, чтобы миллионы детей трудящихся прониклись кротостью его и всепрощением, а для того, чтобы создать новую молодежь, которая может строить новое общество и крепко бороться за его создание» (там же, с. 360).

Позиция Шацкого определена совершенно ясно. Таковы факты, а факты – упрямая вещь.

Хорошо известен также интерес Шацкого к педагогической системе Д. Дьюи. В автобиографических заметках, относящихся к 1910 г., он отмечал «известное влияние идей Джона Дьюи» на развитие своих педагогических взглядов (см.: там же, т. 1, с. 33). Некоторое время Шацкий действительно был подвержен иллюзиям, навеянным работами Дьюи, о будто бы надклассовом характере воспитания. Став на позиции марксизма, Шацкий преодолел эти ошибочные воззрения. Во многих своих работах в 20-е гг. Шацкий критиковал американскую педагогику, в том числе и работы Дьюи, прежде всего за цели воспитания, состоявшие, как известно, в достижении личного успеха в конкурентной борьбе за существование. «Вся американская обстановка заражена духом практицизма, который носится в воздухе . интересами конкуренции, лицемерия. Школьники награждаются всеми этими качествами»,— писал Шацкий (Научный архив АПН СССР, ф. I, ед. хр. 295, л. 178). Не менее известно, что американский педагог сам живо интересовался экспериментальной работой Первой опытной станции Наркомпроса, которую посетил в 1927 г. После знакомства с нею Дьюи отмечал, что школы здесь действительно оказывают реальное воздействие на окружающую среду, помогают социальному прогрессу, активно формируют новый тип человека. Нигде в мире ничего подобного в педагогической практике не наблюдалось. «Русские школьники,— писал он,— более демократически организованы, чем наши. Через школьную систему самоуправления они получают более систематическую, чем в нашей прославленной демократической стране, подготовку к активному и сознательному участию в общественной и производственной деятельности» (см.: Советская педагогика, 1978, № 6, с. И).

Сошлемся также на статью Шацкого «Американские педагоги у нас в гостях» (см.: Пед соч. В 4-х т., т. 3, с. 206—214), в которой принципиальная разница педагогических позиций показана вполне четко.

Известно, что теория свободного воспитания возникла как протест против авторитарной школы и системы воспитания, и в этом смысле, если к ней подходить исторически, сыграла определенную положительную роль. Но анархический принцип организации учебно-воспитательного процесса, положенный в ее основу, на практике неизбежно приводил к отрицательным результатам. В России идеи свободного воспитания поддерживал Л. Н. Толстой. В начале XX в. в наиболее крайней форме эти взгляды развивал К. Н. Вентцель. Характерный для этого течения крайний индивидуализм, отрицание направляющей роли педагога для Шацкого и ого сотрудников были не приемлемы. «Здесь я вспоминаю те основания, которые никак не могли меня примирить с так называемым течением свободного воспитания,— говорил С. Т. Шацкий.— По своему опыту я, конечно, видел, что свободною ребенка не существует, а существует ребенок, отражающий всевозможные воcпитательные влияния среды, а поэтому во все проявления ребенка необходимо внести значительные социальные поправки . Если мы нигде не имеем ребенка самого по себе, если нам трудно разобраться в том, где кончается ребенок и начинается среда, то, не разобравшись в этих вопросах, невозможно и продуктивно работать с детьми» (С. Т. Шацкий: Избранные педагогические сочинения в 2 томах., т. 1, с. 35—36).

Ближайший соратник С. Т. Шацкого Л. К. Шлегер писала: «Мы с Шацким брали ребенка со всеми наслоениями среды и наследственности и допускали свободное его проявление для изучения всех этих наслоений, чтобы знать, чем бороться, что укреплять и развивать. Шацкий требовал свободы творчества, личного опыта и исследования ребенка под наблюдением педагога, с его помощью и при его воспитательном воздействии. Некоторые товарищи подхватили это слово «свобода», откинув все остальное, и провозгласили нас приверженцами свободного воспитания» (С. Т. Шацкий. 1878—1934. М., 1935, с. 75—76). Эти замечания Шацкого и свидетельство известного деятеля советской системы дошкольного воспитания дают основания внести существенные коррективы в освещение проблемы— Шацкий и теория свободного воспитания.