Типы.

Помимо специальностей, беспризорники делятся на типы. Существует беспризорник оседлый, который живет на одном и том же вокзале или в одном и том же подвале по несколько месяцев. А если заберут, возвращается обратно, когда отпустят. На Курском вокзале таких человек двадцать, их знают в лицо и по фамилиям, как, в принципе, и их непутевых родителей.

Есть беспризорник сезонный, который едет на заработки, например, в Поволжье убирать помидоры или коноплю. Иногда сезонники попадают в рабство - сколько их выживает на плантациях - не знает никто.

Есть беспризорник кочующий. Смысл его существования - бродить по всему СНГ в поисках хлебных мест, в зависимости от времени года.

Есть беспризорник случайный, волею злодейки-судьбы выкинутый на улицу, а вовсе не специально убежавший. Он шляется первое время просто так, пока не приобретает специальность, а его измученное лицо не превращается во вполне упитанное.

Есть "семейный" беспризорник, который бомжует вместе со своей мамой, братьями и сестрами. Они живут на вокзальном гранитном полу. Он, может быть, и рад вернуться домой, но там то ли - война, то ли - сумасшедшие родители тому помеха. Помыкавшись с годок, "семейный" беспризорник рано утром встает, забирает у спящей мамаши ее последнее барахло и отчаливает в неизвестном, даже ему самому, направлении.

§3.Проблема беспризорности детей на современном этапе.

Тяжелое социально-экономическое положение, в котором оказалась Россия в результате проводимых в последнее десятилетие "реформ", одним из своих последствий имеет колоссальный рост числа беспризорных детей. По данным Генеральной прокуратуры РФ сейчас в России насчитывается два миллиона беспризорников. У кого-то из этих детей нет родителей. У других родители потеряли жилье и сами являются бездомными. Многие дети жили в семьях родителей-алкоголиков, подвергались побоям и вынуждены были уйти из дома. Причины детской бездомности могут быть разными, но результат общий - дети вынуждены месяцами и годами жить на вокзалах и в подвалах, не имея нормального питания, не получая образования. Зачастую они попадают в криминальную среду, живут и воспитываются по ее законам.

В сложившейся ситуации государство не предпринимает эффективных мер для решения проблем беспризорности. В государственных детских домах, которых в России 2 тысячи, находится 67 тысяч детей, еще 27 тысяч живут в 150 школах-интернатах. Однако и у большинства этих детей, вроде бы как-то устроенных, жизнь далека от благополучия. 10% детских домов и школ-интернатов не имеют нормальных санитарных условий, 48% требуют капитального ремонта, 5% находятся в аварийном состоянии. Во многих местах детские учреждения не получают даже положенного по бюджету финансирования. Массовый характер имеют случаи воровства и нецелевого использования бюджетных средств администрациями детских домов.

Воспитанникам государственных детских домов не хватает одежды, школьно-письменных принадлежностей, а часто и питания. В ряде регионов у детей по 2-3 года не бывает медосмотров. В результате среди воспитанников детских домов много ослабленных и страдающих хроническими заболеваниями детей. Часто дети подвергаются грубому обращению и побоям со стороны воспитателей. Как правило, подростки выходят из детского дома совершенно неподготовленными к жизни, им не оказывается ни практическая, ни психологическая поддержка в дальнейшем устройстве своей судьбы. В итоге еще одна страшная статистика: 40% выпускников детских домов и школ-интернатов для сирот становятся алкоголиками или наркоманами, 40% попадают в преступный мир, 10% кончают жизнь самоубийством. Только 10% более или менее успешно устраиваются в самостоятельной жизни.

Попытки как-то помочь беспризорным детям предпринимают различные общественные организации. Они организуют питание детей на улице и в столовых, оказывают медицинскую и психологическую помощь беспризорным детям, создают свои детские дома и приюты, в том числе семейного типа. Эта деятельность дает конкретные результаты, но, к сожалению, охватывает пока лишь небольшой процент беспризорных детей.

15 сентября 1990 года, 10 лет назад, Россия ратифицировала Конвенцию ООН о правах ребенка. В 1992 году представила в Комитет ООН по правам ребенка свой первый Государственный периодический доклад о том, как наше государство эту конвенцию выполняет. "Выяснилось", что выполняет очень даже хорошо, правда, все еще есть "отдельные недостатки".

Члены комитета оказались умнее финансистов МВФ -— на слово не поверили. Мало того, выработали свои рекомендации -— надо сказать, достаточно жесткие.

Нам было рекомендовано "провести всеобъемлющую судебную реформу, что касается отправления правосудия в отношении несовершеннолетних" (ювенальная юстиция).

Россия эту рекомендацию не просто проигнорировала, но и официально отклонила -— 18 мая 2000 года (заметьте -— 7 лет спустя) правительство РФ направило в Госдуму отрицательное заключение на проекты законов о ювенальной юстиции (документ №1591 п-п4 за подписью Виктора Христенко).

Нам было рекомендовано "активно развивать альтернативные формы ухода, заменяющие уход в интернатных учреждениях" за детьми, "лишенными семейного окружения". Похоже, что у нас несколько иное понятие семейного окружения, ибо дело тоже не сдвинулось с мертвой точки.

Нам было рекомендовано "разработать процедуры и механизмы для рассмотрения жалоб детей на грубое и жестокое обращение с ними". Реакция -— нулевая. Дети по-прежнему бесправны.

Нам было рекомендовано "оказывать поддержку неправительственным организациям в целях активизации их работы в области прав ребенка". Но и в этом вопросе никаких подвижек. По-прежнему царствует госмонополия на решение проблем детства -— вернее, на их нерешение. А ведь проблемы подобного рода в развитых странах решаются как "социальный заказ". Причем не только решаются, но и финансируются из бюджета.

Уяснив, что на официальный документ ООН попросту наплевали, Комитет по правам ребенка был вынужден повторить все свои рекомендации и дополнительно выразить озабоченность отсутствием реакции со стороны Правительства РФ. И снова оказался не услышанным.

А между тем только за 1995--1999 годы детское и подростковое население России сократилось на 3 625 000 человек. Катастрофически возросло социальное сиротство. Число безнадзорных детей исчисляется миллионами, а детьми-правонарушителями по-прежнему занимается "взрослая" юстиция, которая в принципе не приспособлена для профилактики и реабилитации. Продолжают процветать избыточная диагностика умственной отсталости и применение психотропных средств по отношению к детям в качестве метода "поддержания дисциплины".

Самое "смешное", что на сегодняшний день в России нет ни одной государственной структуры, ответственной за социально-психологическое состояние семьи. В отношении же детей-сирот преобладает установка на их содержание в учреждениях интернатного типа, то есть в изоляции от общества. Между многочисленными ведомствами, занимающимися вопросами детей, отсутствует какая-либо взаимосвязь. Нет какого-либо координационного центра, в обязанности которого входили бы разработка и осуществление стратегии деятельности государства в интересах детей. Представителей неправительственных организаций, которые добровольно взяли на себя роль контролеров, таскают по инстанциям и отчитывают за то, что они пытаются бороться за права детей, которых продолжают не обувать, не одевать, не кормить, не воспитывать, не учить, а нередко -— применять к ним насилие.