Немалую роль сыграла здесь и элементарная зависть «законопослушных» поэтов, чьи книги выходили благополучно, но по известности, по проникновению в людские души никак не могли сравниться с бардовской поэзией. Они стремились доказать, что песня — это не поэзия, что к литературе относится только то, что напечатано на бумаге.

В период «перестройки и гласности» все искусственные преграды были устранены, и авторская песня обрела полноправное право на существование: стали официально выпускаться пластинки бардов, живых и уже ушедших из жизни, публиковаться стихотворные сборники. В этой новой ситуации полной свободы личности, за которую боролось движение авторской песни, когда казалось, что открывается перед движением множество перспектив для свободного, неподцензурного творчества, некоторые корифеи движения заговорили о «смерти» авторской песни, не видя смысла в его дальнейшем существовании. Есть мнение, что авторской песней надлежит считать только то, что написано до начала 90-х годов, и где-то в этом времени надо поставить окончательную точку. Так смотрели на ситуацию на рубеже 90-х годов многие творцы авторской песни, включая ее патриарха Булата Окуджаву, и ряд ее исследователей, в частности, Андрей Крылов. Б. Окуджава считал: «Не будет ошибкой сказать, что авторская песня идет от городского романса, от Аполлона Григорьева, еще раньше – от Дениса Давыдова. В XX веке из известных образцов, может быть, не стопроцентная, а все же есть связь с Александром Вертинским. Потом был некий вакуум, но традиция жила, она существовала и в конце 50-х годов вырвалась из подсознания, что ли, культуры . С легкой руки ЦК комсомола - там всегда быстро находят термины для явления, которое считают нужным прибрать к рукам, - стали нас звать бардами и менестрелями. Я же всегда имею в виду поэтов, напевающих свои стихи под аккомпанемент. Не барды, не менестрели . а поющие поэты или – точно, по-моему, придумал Владимир Высоцкий: авторская песня. Это понятие охватывает и молодых самодеятельных композиторов, сочиняющих музыку к чьим-то стихам, и, как правило, к хорошим стихам, и исполнителей, поющих кем-то созданные песни, но в данной традиции…

Движение это было гонимо, гонимо не только потому, что оно было необычно или непривычно по своей форме. Оно было подозрительно прежде всего с точки зрения различных политических и социальных соображений или, как тогда считалось, — соображений безопасности общества. Поэты — люди страдающие. От соприкосновения с действительностью они, бывает, кричат. Действительность не всегда симпатична и привлекательна, вот они и кричат .

Тогда, в конце 1950-х, эта обнаженность крика и слез была нонсенсом, и с этим боролись. А песня, несмотря на это . росла. Где она росла? В небольших комнатах, в тесных компаниях, в компаниях мыслящих людей, которым оказалась небезразлична и близка боль поэтов. Их песня выражала то, о чем люди думали про себя . Песня распространялась с помощью магнитофонных лент, что оказалось стихийным бедствием для тех, кто не желал ее распространения: остановить движение было невозможно. Таким было наше начало и недалекое продолжение. А потом к этому стали привыкать, постепенно жанр вышел на подмостки, хотя какое-то время по-прежнему существовал полулегально .

Позже, когда начались публичные выступления, возник процесс «притирания к эстраде». Эстрада кое-что заимствовала у авторской песни, она стала вроде бы углубленней, с претензией на размышление; авторская же песня стала упрощенней, примитивней, доходчивей и . безопасней. Постепенно она растворялась — явление становилось массовым; потом, как все умирает, умерло и оно.

Теперь я особенно не раздумываю об авторской песне: по моему мнению, сегодня ее больше нет. Есть массовое явление, потерявшее главные привлекательные черты, сделавшие его в свое время «властителем дум» очень многих людей. Сейчас все играют на гитарах, пишут стихи (в большинстве своем плохие), поют их. Публика уже привыкла к человеку с гитарой. И каждый, кто берет в руки гитару, называется бардом, и название это тоже нравится. Ко всему этому я лично не испытываю интереса. Считаю – жанр умер. Он оставил по себе добрую память, оставил имена и творчество нескольких истинных поэтов; как это всегда бывает, слабое ушло, сильное осталось, ну, и надо ценить и помнить то, что родилось и существовало в рамках данного жанра .» [3, 10].

Мнение столь авторитетного автора-исполнителя мы не можем оставить без внимания. Окуджава жил в тоталитарном государстве и ему, как и многим в те переломные годы (конец 80-х - начало 90-х), казалось, что с исчезновением коммунистической диктатуры исчезнет противостояние власти и народа, не будет проблем, с исчезновением монстра-государства новые чудовища не появятся. Это не так. КПСС сменили новые политические партии, новая пропаганда, мировые корпорации и религиозные идеологи навязывают нам то, что отвечает их интересам, многократно возросли возможности тотального контроля. Тем для песен стало больше, а то, что кто-то не видит или не хочет видеть этого, обусловливается рядом причин. Высказывания различных известных авторов-исполнителей о «смерти» авторской песни вызваны ревностью, ревностью к молодости, к молодым, более талантливым, но менее известным авторам. К тому же авторской песне присущи не только бунтарские темы, обличительный характер, но и вечные общечеловеческие (любовь, смерть, добро, зло и т. д.) «Авторская песня давно пережила просто «бряньконье» на гитаре. Современная авторская песня использует все возможности создания и исполнения песен, подобно профессиональной» [50].

Мнения, высказанные по поводу исчезновения авторской пасни, мы можем охарактеризовать сейчас лишь как факт истории АМСТ, не больше. Ситуация неопределенности и тревоги за будущее в начале 90-х годов объясняется общей неблагоприятной социально-политической и экономической ситуацией в стране. По мере выхода общества из кризиса в целом, выходит из него и авторская песня, несомненно, обновленная, приобретшая новые черты, но не утратившая своего сущностного смысла.

То, что создавалось в рамках жанра в советское время не равноценно по художественно-творческим критериям: есть здесь и произведения посредственные, и просто неудачные. Со временем они забудутся, а лучшее останется. Хотя мы считаем, что процент доброкачественных произведений оказался достаточно велик, по крайней мере выше, чем в официальной песне. Авторская песня во многом спасла русскую поэзию, благодаря творчеству бардов в годы так называемого «застоя».

В начале 90-х годов, вслед за перестройкой, раскованность в политике привела к раскованности мнений, что естественно должно было, в свою очередь, отразится на бардовской песне. Когда свобода слова была запрещена (вспомним хотя бы А. Галича, Б. Окуджаву, которых выслали из страны), авторы всеми силами пытались преодолеть этот барьер, через слова часто сквозило критическое отношение к тирании правительства. Сейчас же о политике вспоминают реже, хотя тема власти не ушла полностью из бардовской песни.