Правовое положение экспедитора и его ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора транспортной экспедиции по действу­ющему законодательству разительно отличаются от ранее действовавшего порядка привлечения экспедитора к ответственности за нарушение договора транспортно-экспедиционного обслуживания, когда экспедитор отвечал лишь за собственную вину. Например, в свое время М.Е. Ходунов сформулировал три основных положе­ния об ответственности экспедитора за необеспечение сохранности экспедируемо­го груза. Выглядят эти положения следующим образом: "Экспедитор несет ответ­ственность перед клиентом за утрату, недостачу и повреждение груза в пределах стоимости груза с момента приема груза от клиента до сдачи его перевозчику и с момента приема груза от перевозчика до сдачи клиенту, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение произошли не по его вине . С момента сдачи груза перевозчику и до окончания перевозки экспедитор несет ответственность перед клиентом за утрату, недостачу и повреждение груза в пределах стоимости груза, если доказано, что утрата, недостача или повреждение произошли по его вине . Экспедитор не несет ответственности перед получателем за утрату, недоста­чу и повреждение груза, если иное не предусмотрено договором экспедиции или специальными правилами"1.

В то время безответственность экспедитора (перед клиентами), которая нередко имела место, объяснялась особым положением экспедиторских организаций. Так, В.К. Андреевым отмечалось, что особенности ответственности экспедитора заключаются в том, что он, "выполняя транспортно-экспедиционные операции и не явля­ясь участником договора перевозки, отвечает перед соответствующими транспортны­ми организациями, а не перед клиентом за неисполнение обязанностей, вытекающих из договоров перевозки другим видом транспорта, как бы становясь по отношению к этому перевозчику в положение грузовладельца. При этом транспортно-экспедиционное предприятие несет самостоятельную гражданско-правовую ответственность перед другим видом транспорта за несвоевременный вывоз грузов со склада станции или порта, уплачивая им сбор за хранение или штраф за простой вагонов"2. В отличие от ранее существовавшего порядка в настоящее время экспедитор, заключая договор

_

1 Ходунов М.Е. Указ.соч. С. 163

2 Андреев В.К. Указ. соч. С. 51.

перевозки с перевозчиком и совершая иные сделки с третьими лицами от своего имени и тем самым возлагая на них исполнение своего обязатель­ства по договору транспортной экспедиции, берет на себя всю ответственность за исполнение этого обязательства (в том числе, перевозчиком и иными лицами) перед клиентом. Возможна и иная структура ответственности, исключающая возло­жение неблагоприятных последствий неисполнения или ненадлежащего исполне­ния обязательств со стороны перевозчика и иных третьих лиц на экспедитора, но для этого договор транспортной экспедиции должен предусматривать, что с соответствующими перевозчиком и иными третьими лицами договор перевозки и другие сделки заключаются экспедитором не от своего имени, а от имени клиента и по доверенности последнего.

Однако вернемся к случаям, когда нарушение обязательства транспортной экс­педиции вызвано ненадлежащим исполнением договоров перевозки, и к специаль­ному правилу, регулирующему подобные ситуации, о том, что ответственность экс­педитора перед клиентом определяется по тем же правилам, по которым перед экс­педитором отвечает соответствующий перевозчик (ст. 803 ГК РФ).

Очевидно, как отмечалось ранее, что в данном случае речь идет о возможности при­менения к экспедитору норм об ограниченной ответственности перевозчика и об особых основаниях освобождения перевозчика от ответственности. Но только ли об этом?

В частности, в юридической литературе поднят вопрос о необходимости при­менения в подобных случаях к требованиям клиента, предъявляемым к экспедито­ру, сокращенного срока исковой давности (один год), который установлен (п. 3 ст. 797 ГК РФ) по требованиям, вытекающим из перевозки груза'.

¹См напр.: Гражданское право: Учеб.: Ч. П . Под рея. А-П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 418 (Авторы В.Т. Смирнов и Д.А. Медведев)

Как известно, общий срок исковой давности, то есть срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено, установлен в три года (ст. 196 ГК РФ). Специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по срав­нению с общим сроком, могут устанавливаться законом для отдельных видов тре­бований (ст. 197 ГК РФ).

В нашем случае речь идет об иске клиента к экспедитору в связи с неисполне­нием или ненадлежащим исполнением последним своих

обязательств, вытекающих из договора транспортной экспедиции. Для этого вида требований законом не уста­новлен сокращенный срок исковой давности (конечно же имеется в виду прямая норма закона о том, что срок исковой давности по указанному требованию устанав­ливается в один год, или о том, что срок исковой давности по такому требованию определяется применительно к требованиям, вытекающим из перевозки груза). А выводить сокращенный срок исковой давности для требования клиента к экспе­дитору путем толкования (причем расширительного) положения о том, что ответственность экспедитора перед клиентом определяется по тем же правилам, по кото­рым перед экспедитором отвечает соответствующий перевозчик, с формально-юри­дической точки зрения недопустимо.

Неверен такой подход, допускающий применение сокращенного срока исковой давности, установленного для требований, вытекающих из договора перевозки груза и предъявляемых к перевозчику, и с точки зрения существа правоотношений, склады­вающихся между клиентом и экспедитором по договору транспортной экспедиции.

Клиент вправе предъявлять свои требования к экспедитору в случаях неиспол­нения или ненадлежащего исполнения последним своих обязательств, вытекающих из договора транспортной экспедиции. При этом он должен располагать определен­ным сроком для судебной защиты таких требований, установленным непосредствен­но законом и не зависящим от оценки доказательств, которые, возможно, будут пред­ставлены в суд экспедитором. А, как известно, применение правил, по которым перед экспедитором отвечает перевозчик, к правоотношениям, вытекающим из договора транспортной экспедиции, поставлено в прямую зависимость от того, удастся ли экспедитору доказать, что нарушение им своих обязательств перед кли­ентом вызвано ненадлежащим исполнением договора перевозки. Рассуждая подоб­но В.Т. Смирнову и Д.А. Медведеву, мы должны будем сделать вывод о том, что в момент предъявления иска клиентом в суд никто (ни сам клиент, ни экспеди­тор, ни суд) не знает и не может знать, каким же сроком исковой давности - общим или сокращенным - следует руководствоваться при оценке данного иска.

А ведь истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является безусловным основанием к вынесению судом решения об отказе в иске. Причем данное основание к отказу в иске носит самостоятельный характер, для его применения вообще не требуется рассмотрения спора по суще­ству (в том числе и оценки представленных сторонами доказательств). По этому пути идет и судебно-арбитражная практика. Так, в совместном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12, 15 ноября 2001 г. № 15/18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" (п. 26) имеется разъяснение, согласно которому если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и уважительных причин (если истцом является физическое лицо) для восстановления этого срока не имеется, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования именно по этим мотивам, поскольку в соответствии с абзацем вторым пункта 2 статьи 199 ГК РФ истечение срока исковой давности является самостоя­тельным основанием для отказа в иске1.