первосвященники Юлий II, Лев X, Климент VII, Павел III и Юлий III, Павел IV, и Пий IV всегда хотели видеть его при себе, а также, как известно, и Сулейман - повелитель турок, Франциск Валуа - король фран­цузский, Карл V - император. Венецианская синьория и герцог Козимо Медичи - все они с почетом награ­ждали его только ради того, чтобы пользоваться его великим талантом.

. Художники эпохи Возрождения изображали в своих картинах не просто женщину, а мадонну. Леонардо да Винчи «Дама с горностаем» «Дама с горностаем»- это семнадцатилетняя Чечилия Галлерани. с лицом почти статичным, она все же обладает магнетизмом необычайного, скрытого дви­жения. Вглядитесь пристальней в тонкие, одухотворенные черты «Дамы с горностаем», в её осанку, полную достоинства, в её строгую, но изящную одежду и перед вами мгновенно предстанет Ренессанс с его ве­ликолепными творениями гениальных мастеров искусств. «Мадонна с цветком» Человек- увенчание природы. Роль, ему подобающая, как хозяину жизни, завоевывается в полном рас­крепощении его энергии и воли: как у этой юной шаловливой матери, почти ребенка, которая с полной непринужденностью может повернуть голову, чтобы одарить нас счастливой улыбкой, и затем снова отдать себя всю радостной игре с сыном, таким крепким и уже властным. «Мадонна Литта» Это необыкновенно лирический, волнующий материнский образ. Идеальная красота! Между тем, воо­ружившись лупой, вы обнаружите, что у прекрасной мадонны… обгрызенные ногти (обгрызенные или обломанные ногти встречаются и у некоторых других итальянских мадонн той же эпохи, когда маникюр был, вероятно, распространен лишь в аристократическом кругу). Почему же художник передал такую подробность, несколько неожиданную, в созданном им образе? Очевидно, такие ногти были у натурщицы, позировавшей ему для мадонны. А то, что он их воспроизвел, подтверждает некий закон, при котором даже в самом вольном своем творчестве худож­ник какими-то нитями всегда остается связан с объективной реальностью. “Джоконда” Леонардо да Винчи считал, что “хороший живописец должен писать две главные вещи: человека и представления его души”. В Джоконде создал неповторимый по сложности, тонкости психологический портрет Человека. Вот уже без малого пять веков как миллионы людей любуются этим шедевром мирового искусства. Живая… Это подтверждвется фантастическим контрастом между сияющим ликом Джоконды, стереоскопически объемным, ярким и призрачным отражениями фигур зрителей, проходящих в оче­реди. Джоконда - эта добродетельная, в скромной одежде дама - скрывает за улыбчивой маской душу тре­петную, глубокую, ум острый, все постигающий. Невозможно описать словами состояние, которое придал Моне Лизе Леонардо: настолько неуловимы, зашифрованы трепетные движения её души. Мы не знаем, что будет через миг с Моной Лизой - рассме­ется она или заплачет, разгневается или будет продолжать улыбаться. Джоконда предельно простая, почти вдовьей одежде. Такая доступная и непостижимая в этой своей от­крытости. Портрет прекрасной флорентийки в значительной степени воплощает нравственный и эстетический идеал эпохи Возрождения. В облике этой женщины предстает перед нами одухотворенное ''лицо'' эпохи, озаренное чувством собственного достоинства, богатством интеллекта, глубиной душевных пе­реживаний. Лицо Моны Лизы отражает богатство оттенков её духовной жизни. Улыбка слегка трогает губы жен­щины, но особенность этой улыбки в том, что она показана не как факт, а как процесс: еле заметные движения, приподнимающее уголки губ, меняющее мимику лица. Одухотворенному образу, созданному Леонардо, удивительно соответствует необыкновенно поэтичный пейзаж, рассмотренный сверху, те­ряющийся в голубой дали. Женщина, изображенная на портрете, является частью этой природы, что в полной мере соответствовало взглядом эпохи Возрождения: ''Человек - часть природы''. Множество научных трудов посвящено этому портрету, и все же история его до конца не разгадана. Прежде всего остается загадкой, кто позировал художнику: была ли это молодая жена богатого фло­рентийского купца дель Джокондо или флорентийка, жившая по соседству с Леонардо да Винчи, имя которой осталось неизвестно. Возможно, образ, который мы видим на портрете, - собирательный, иде­альный образ молодой женщины той эпохи. Бесспорно лишь одно – для нас она навсегда останется «Джокондой», такое имя носит портрет уже не один век. Рафаэль «Флорентийские мадонны» Флорентийские мадонны Рафаэля – это бесконечно изящные, миловидные, трогательные и чарующие юные матери. Мадонны, созданные им в Риме, то есть в период его полной художественной зрелости, приобретают иные черты. Это уже владычицы, богини добра и красоты, властные своей женственно­стью, облагораживающие мир, смягчающие человеческие сердца и сулящие миру ту одухотворенную гармонию, которую они собой выражают. «Мадонна в кресле», «Мадонна с рыбой», «Мадонна дель Фо­линьо» и другие всемирные известные мадонны, то в полной свободе вписанные в круг, то царящие в славе над прочими фигурами в больших алтарных композициях, знаменуют новые искания Рафаэля, путь его к совершенству в воплощении идеального образа мадонны. Общность типа некоторых рафаэлевских женских образов римского периода породила предположение, что художнику служила моделью одна и та же женщина, его возлюбленная, прозванная «Форнарина», что значит булочница. Эта римлянка с ясными благородными чертами лица, удостоившаяся любви вельможнейшего из живописцев, была дочерью пекаря. Быть может, образ её и вдохновлял Рафаэля, однако этот образ, по-видимому, все же не был единственным. «Сикстинская мадонна» Важное место в искусстве великого художника по-прежнему занимает образ мадонны, который приоб­ретает черты большей монументальности и уверенности. Такова «Сикстинская мадонна». Этот образ более глубокий, чем ранние мадонны. Мария идёт по облакам, неся своего ребёнка. Серь­езный и тревожный взгляд матери нам говорит о том, что она уже знает, какие испытания выпадут на долю ее сына. Слава ее ничем не подчеркнута. Ноги босы. Но как повелительницу встречает ее, пре­клонив колени, папа Сикст, облаченный в парчу; святая Варвара опускает глаза с благоговением, а два ангелочка, чуя ее поступь, устремляют вверх мечтательно – задумчивый взор. Колено преклонный, покорный Сикст не отрывает восторженного взора от богоматери. Она идет к людям, юная и величавая, что–то тревожное затаив в своей душе. Мадонна не только красива, она еще и бесконечно мудра. Ее взор, кажется, проникает в самую глубь явлений. О ней можно сказать словами стихов Сервантеса, посвященных поэзии: Она умеет видеть суть явлений и там, где для мудрейшего темно… «Сикстинская мадонна»! Величавая, простая. После всего хаоса, разрушений, которые прошли перед нами, особенно ярко поражали гармония, красота этого величайшего шедевра мировой живописи. Зрелище, преображающее реальность в ее величии, вещей мудрости и красоте, зрелище, возвышаю­щее душу своей абсолютной гармонией. Эта мадонна – воплощение того идеала красоты и добра, который смутно воодушевлял народное соз­нание в век Рафаэля и который Рафаэль высказал до конца, раздвинув занавес, то самый, что отделяет будничную жизнь от вдохновенной мечты, и показал этот идеал миру.