Нехватка продовольствия в рабочих центрах, а также выдвину­тая преждевременно задача социалистического преобразования деревни привели большевиков к политике комбедов (комитетов бедноты), которые должны были начать борьбу против кулачества, за продразверстку. На практике выяснилось, что кассовый раскол деревни был в значительной мере вызван сверху, комбеды часто выступали не только против кулаков, но и середняков, продраз­верстка в итоге не только не давала .хлеб Москве и Петрограду, но и разрушала сельское' хозяйство. Комбеды пришлось в конце 1918 года распустить, но социалистические эксперименты »,. кресть­янами продолжались. Так, на Украине вместо раздела помещичьих земель между крестьянами эти земли попытались передать совхо­зам. Это решение было принято в начале марта 1919 года на III Bee-украинском съезде Советов. К крестьянам -в итоге- применялось то самое «пролетарское принуждение», о необходимости которого говорили тогда и Ленин и Бухарин .

7 См- Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 32. С. 182: Выступление на I Всероссий­ском съезде крестьянских депутатов.

В деревне стала нарастать отчужденность и даже враждебность к власти центра, к присланным оттуда комиссарам. Направленному на Украину Д. 3. Мануильскому пришлось признать, что летом

1919 года из-за ошибок руководства украинский крестьянин повер­нул против Советов. Брожение крестьянства представляло хоро­шую почву для распространения призывов махновской вольницы.

На районных съездах «Анархо-Махновии» выдвигались лозун­ги «Долой комиссародержавие!», «Долой однобокий большевист­ский Совет!». Лозунги эти вполне объяснимы: на местах директивы центра очень часто ужесточались. Так было с раскулачиванием. Когда ЦК РКП (б) 16 марта 1919 года отменил директиву Свердло­ва о ликвидации казаческого сословия, Донское бюро продолжало расправы над недовольными казаками без суда и следствия. Поощ­рение центром массовидности террора против контрреволюционе­ров и нередко вело к самоуправству местных губкомов, ревкомов, ЧК. Во многих местах лозунг «Вся власть Советам!” практически подменялся лозунгом «Вся власть ЧК!». Неудивительно, что даже вполне лояльные к Советской власти люди не желали одобрять произвол ревкомов и ЧК. Скольких друзей революции беспощад­ность и жестокость «чрезвычаек» сделала врагами Советской власти! Большевистская газета «Звезда», выходившая в Екатеринославе летом 1919 года, публиковала мнение некоторых коммунистов, считающих, что право ЧК на внесудебные приговоры и на всеобъ­емлющую компетенцию «не выдерживает критики с точки зрения революционного правосознания». Поэтому приходится просто, удивляться, что махновцы в начале 1919 года еще мирились с Со­ветской властью, преследуя лишь «чрезвычайки» и отправляя их сотрудников на передовуюю.

Отчасти жестокость советских органов власти по отношению к крестьянству можно объяснить взаимным .и все нарастающим ожесточением противников в гражданской войне. Другие причины лежат в том, что для большевиков методы радикального преобра­зования деревни путем насильственного насаждения элементов социализма (совхозы, колхозы) стали чем-то обычным. Возможности соглашения с людьми, которые не вполне разделяли их убеж­дения, они просто не допускали. Наконец, последнее, но, может быть, самое главное состояло в том, что крестьянство рассматри­валось как колеблющаяся мелкобуржуазная стихия, которую в случае опасности для революции легче не переубедить, а покорить насильственным путем. Военно-коммунистическая практика не тер­пела никаких колебаний. Превратно истолковывая высказывание Ленина о том, что мелкобуржуазная контрреволюция несомненно «более опасна, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые»8, крестьян часто рассматривали как пособников врага, угрозу дикта­туре пролетариата.

Не слышавшие даже имен Кропоткина и Бакунина, крестьяне питали инстинктивную подозрительность и даже ненависть к го­сударству, от которого они терпели столько напастей. Гражданская война на Украине с ее чехардой властей лишь утверждала кре­стьянское убеждение: все власти одинаковы — только берут и ни­чего не дают. И хотя революция дала крестьянам право на землю, они так и не увидели режима, который оставил бы их в покое вместе с землей. Отсюда утопическая вера в возможность безвластия и свободных советов без коммунистов. Эту. веру, равно как и ненависть к госу­дарству, в полной мере отражал в своих взглядах и написанных им прокламациях Махно, усвоивший из сочинений Бакунина две глав­ные истины—осуждение любого, даже самого'демократического, государства и полный отказ от политических партий. Социальная программа гуляйпольских анархистов создавалась под влиянием эсеровских идей. Доктрина анархизма в этом случае отходила

8Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 24. 12

для Махно на второй план. Недаром он говорил: «Я сначала революцио­нер, а потом анархист». Понятно, почему некоторые анархисты целиком отвергали, а другие признавали только частичную при­надлежность Махно к анархическому учению. Свидетельством тому явилось принятие II съездом Советов Гуляйпольского района в феврале 1919 года резолюций, включавших не только анархо-синдикалисте кие, но и эсеровские требования. Съезд потребовал социализации — передачи в собственность трудовых коллективов фабрик и заводов, изменения продовольственной политики — замены реквизиций системой товарообмена между городом и дерев­ней; съезд выступил с протестом против только что принятых дек­ретов рабоче-крестьянского правительства Украины о передаче по­мещичьих хозяйств в государственную собственность для органи­зации совхозов. Считая землю ничьей, съезд постановил, что она переходит бесплатно в пользование крестьян по уравнительно-трудовой норме.

Принятые съездом решения свидетельствовали: стремление московских и харьковских властей кратчайшим путем привести деревню к социализму на деле привело к тому, что крестьяне вы­ступили против власти Советов. Даже батраки, как признал позже председатель Всеукраинского ЦИКа Г. И, Петровский, не хотели работать в совхозах, надеясь, что новая власть позволит все же стать им самостоятельными хозяевами. Все более сплоченно кре­стьянство выступало против продразверстки и от его имени ее Друж­но осудил III съезд Советов Гуляйполя весной 1919 года.

Надежда большевиков, что «крестьянство должно было спасти государство, пойти на разверстку без вознаграждения»', было по меньшей мере наивно, ибо не учитывало ни антигосударственных настроений крестьян, ни их собственнических чувств.

Украинское крестьянство частично добилось своего уже к на­чалу 1920 года. Тревожное положение на Украине, нараставшие вспышки крестьянских волнений вынудили украинское прави­тельство отступить от своих законов о земле, выпущенных в начале 1919 года. Декретом от 5 февраля 1920 года все бывшие помещичьи, казенные и монастырские земли переходили в пользование тру­дящихся, для удовлетворения в первую очередь безземельных и малоземельных крестьян. Всего было передано в пользование се­лян 600 тысяч десятин. Количество совхозов было сокращено в пять раз.