Престарелый Румянцев, видя. что военные действия затя­гиваются, поручил — без согласования с Петербургом — Суворову взять укрепленный город Брест.

25 августа 1794 года Суворов выступил с 5-тысячным отрядом в Польшу. Нанеся поражения противнику при местеч­ке Дивин и при Крупчицком монастыре, он разбил 19 сен­тября 16-тысячный корпус Сераковского и занял Брест. Нане­ся еще поражение полякам у города Кобылки, Суворов подо­шел к Варшаве.

В начале ноября он взял штурмом Прагу (предместье Вар­шавы) и тем самым вынудил поляков к капитуляции.

Екатерина II произвела Суворова в фельдмаршалы; он был назначен военным правителем Польши. На этом посту он оставался год. Его обращение с поляками было чрезвычайно гуманным.

Суворов провел ряд весьма благоприятных для Польши мероприятий. Чтобы поднять курс польских денег, он велел уничтожить ставшие военной добычей кредитные билеты на сумму 768 тысяч злотых; он запретил сбор продовольствия для нужд армии под квитанции, а приказал расплачиваться наличными; строгими мерами поддерживал в войсках дисцип­лину, пресекал мародерство, охранял памятники культуры.

Деятельность Суворова в Польше свидетельствует о том, что, будучи гениальным полководцем, он обладал и крупным дарованием политического деятеля. Его методы управления в Польше методы умного и вместе с тем гуманного прави­теля. Но образ действий Суворова шел вразрез с программой прусского, австрийского и русского правительств. Положение Суворова становилось все более сложным: его постепенно от­тирали на задний план, отстраняли от участия в разрешении серьезных вопросов, отменяли отданные им распоряжения.

В октябре 1795 года Суворова отозвали в Петербург. Его встретили с небывалым почетом; но любезности не могли скрыть глубокой трещины, столь резко проявившейся в течение последнего года. Впервые за все время, казалось, созрел почва для прочного примирения правящей верхушки с преста­релым фельдмаршалом: нельзя не. оценить его услуг, нельзя не считаться с популярностью его в армии и в Западной Евро­пе. Ничто не мешает, по-видимому, укреплению отношений императрицы с ее лучшим военачальником. Но тут-то обнаружи­вается органическая невозможность этого: Суворов по-иному мыслит, он не может попасть в тон екатерининского двора. Главное, он этого не хочет. Придворная карьера не прельщает его. Более того — он открыто высказывает презрение к нра­вам двора, к процветающим там неискренности, угодничеству и утомительному веселью. Его независимые суждения, его дея­тельная энергия служат олицетворенным укором праздным вельможам и чиновным карьеристам. Поэтому, когда проходит нужда в его поразительном таланте, становится лучше всего упрятать его куда-нибудь подальше.

Так было всегда, так случилось и на этот раз. Суворова назначили командующим одной из южных ар­мий. Весной 1796 года он выехал в город Тульчин, Подоль­ской губернии, где и устроил свою штаб-квартиру.

«Наука побеждать». Конфликт с Павлом I.

Снова, как когда-то в Новой Ладоге, Суворов с жаром отдался обучению войск.

«Всякий солдат к тому должен быть приведен, чтобы ска­зать ему можно было: теперь знать тебе больше ничего не остается, только бы выученного не забывать», — таков был лозунг Суворова в деле воспитания солдат.

Развивая мысль, высказанную еще Петром I (учить «яко и в самом деле»), Суворов всемерно старался придать вся­кому учению характер подлинного боя. Маневры происходили при непрестанной ружейной и артиллерийской стрельбе (холостыми зарядами), так что атакующие бывали густо окута­ны облаками порохового дыма.

В Тульчине окончательно оформилась и была записана знаменитая суворовская инструкция войскам: «Наука побеж­дать». Еще в Херсоне и затем на походе в Польшу Суворов приказывал обучать войска составленному им военному ка­техизису; большинство солдат знало это наставление наи­зусть. Теперь оно получило окончательную редакцию.

«Наука побеждать» представляет собою дальнейшее разви­тие и углубление «Полкового учреждения». Она построена на тех же принципах. В ней также выражена мысль о едино» связи между техническими приемами обучения и нравствен­ным, моральным воспитанием. Войскам прививаются те же идеи о необходимости порыва, энергии. Это свидетельствует о том, что сложившиеся у Суворова взгляды на воспитание и обучение поисковых кадров остались в существе споем неиз­менными. Но, разумеется, они получили гораздо более яркое и точное выражение. То, что в «Полковом учреждении» было лишь намечено, то в «Науке побеждать» обозначено со всей отчетливостью. Слог «Науки» также несравненно более ярок; но своей образности, почти афористичности он является под­линным шедевром, все и нем стремительно, легко: урви, лети, л;»ми, скачи», тяжелые раины именуются «ветрами» и т. д.

Основные положения «Науки побеждать» можно свести к следующему:

1. Огромную роль па войне играет моральное состояние поиск. Необходимо, чтобы все бойцы стремились к победе и понимали путь, которым их ведут к этой победе («Каждый во­ин должен понимать свой маневр»).

2. Победа достигается посредством наступления и разгро­ма главных сил противника.

3. Одним из важнейших условий победы является быстро­та, внезапность удара.

4. Решающую роль в сокрушений врага играет штыковая атака.

5.Обучать солдат следует только тому, что пригодится на войне. Все прочее, напрасно перегружающее солдата, надо отсечь; зато необходимому солдат должен обучиться в совершенстве («Тяжело в ученье — легко в походе»).

6. Командиры должны внимательно относиться к солдату и его нуждам.

7. Надо привить войскам внимательное, бережное отно­шение к мирному населению и пленным.

«Наука побеждать» не обременяла солдат ничем, что не вызывалось бы боевой надобностью, и в то же время давала им указания относительно всего, что могло встретиться в бою и в походе.

Вскоре, однако, все изменилось, так как в ноябре 1796 г. умерла Екатерина II, и новый император. Павел I (сын Екатерины II и Петра III), стал проводить крайне реакцион­ный курс. Опасаясь проникновения из Франции «якобинской заразы» и стремясь при помощи военно-полицейской диктату­ры задушить в зародыше революционные идеи в России, Павел прибег к самым чрезвычайным мерам. Широко раски­нулись сети тайного политического сыска. Весь уклад жизни подвергался строгой регламентации. По самым ничтожным поводам людей хватали, сажали в тюрьмы, ссылали в Сибирь, били кнутом.

Тяжелее всех чувствовала гнет павловского режима армия. Была восстановлена старая прусская форма: волосы солдат поливали квасом, посыпали мукою и давали засохнуть муч­ной корке на голове; сзади к голове привязывали железный прут в пол-аршина для устройства косы, на висках приделы­вали войлочные букли. В службе завелась назойливая, мерт-г.ящая мелочность. Оторванная пуговица у одного из солдат могла свести к нулю отлично проведенные маневры.

«Солдат есть простой механизм, артикулом предусмотрен­ный», — такова была установка Павла I.

Трудно было найти более резкие противоположности, бо­лее различные системы, чем те, которые насаждались Суво­ровым в Тульчине и Павлом в Петербурге. Сосуществование их было невозможно. Они неминуемо должны были столк­нуться.