Однако тот факт, что к середине 20-х годов промышленность и сельское хозяйство приблизились к уровню 1913 г., не смог скрыть целого ряда экономических и социальных проблем, ставящих под угрозу будущее новой экономической политики. По уровню развития промышленности страна значительно отставала от большинства развитых западных государств, по-прежнему оставалась преимущественно аграрной. К началу 1926 г. перед промышленностью встала значительно более сложная задача, чем в восстановительный период. Однако НЭП в том виде, как он осуществлялся, не обеспечивал необходимых накоплений для дальнейшего индустриального развития.

Не менее сложным было положение и в сельском хозяйстве. Восстановление посевных площадей и валового объема сельскохозяйственной продукции до уровня 1913 г. сопровождалось сокращением товарности крестьянских хозяйств. Падение товарности крестьянских хозяйств вело к сокращению экспорта сельскохозяйственной продукции и импорта промышленного оборудования, в котором так остро нуждалась страна, приступившая к решению задач модернизации. Таким образом, НЭП не избавил страну от проблем, масштабы которых возрастали.

В середине 20-х годов в стране происходит ряд "кризисов". Кризис сбыта промышленности 1923 г., связанный с расхождением цен на промышленные и сельскохозяйственные товары. Кризис в области торговли в 1924 г., вызванный преждевременным наступлением на частный капитал, расстроил рыночный оборот. Хлебозаготовительный кризис 1927-1928 гг. ("хлебная стачка"). Внеэкономические чрезвычайные меры выхода из него разрушили каналы рыночных связей обмена между промышленностью и сельским хозяйством, что и означало ломку новой экономической политики. Возрождение командно-административных методов управления повлекло за собой ликвидацию НЭПа.

Таким образом, нэповская линия в развитии страны была прервана, на смену ей шла стратегия формированного развития, шел сталинский тоталитаризм. Была ли альтернатива таком варианту развития? Одни историки считают, что альтернативы не было; другие утверждают, что трансформация НЭПа в рыночную модель была вполне возможна. Однако условием такой трансформации мог быть только пересмотр всей концепции новой экономической политики, отказ от представления о НЭПе как временном отступлении к капитализму и признание его магистральным путем развития страны и движения к социализму. Пересмотр концепции НЭПа требовал изменения представлений о социализме, о степени его совместимости с рыночными отношениями.

Билет 34

Стратегия форсированного развития (форсированный вариант модернизации). Итоги и цена форсированного рывка 30-х годов.

Серьезные трудности, с которыми в конце 20-х годов столкнулась страна, привели Сталина и его окружение к выводу, что неэквивалентный обмен и рынок несовместимы, что НЭП исчерпал себя и нужны новые решения, выходящие за рамки нэповской системы. На вооружение берется программа форсированного развития (форсированный вариант модернизации), в основе которой лежат выбор одного приоритетного направления в развитии экономики (тяжелой индустрии) и концентрапия всех ресурсов страны на этом магистральном направлении путем максимального напряжения всей хозяйственной системы. Усиленная перекачка средств из сельскохозяйственного сектора в индустриальный становится, в представлении сталинского руководства, не только оправданной, но и необходимой. Механизм же перекачки видится в крупных хозяйствах - колхозах и совхозах, которые одновременно решат и проблему снабжения страны хлебом. Эта концепция строится на признании обострения классовой борьбы по мере продвижения к социализму, на признании возможности использования административного насилия как главного средства решения противоречий общественного развития.

Концентрация всех усилий страны на создании тяжелой индустрии сулила, по мнению правящего руководства, возможность в короткий срок создать мощный индустриальный потенциал (индустриальное общество). Он должен был обеспечить реорганизацию всех отраслей экономики, преобразование социальной структуры общества, быта людей, что и обеспечило бы построение социализма, прорыв к более высокому уровню цивилизации.

Отказ от НЭПа, смена стратегии развития практически означали возврат к старой военно-коммунистической модели построения социализма, модели, для которой характерно резкое усиление государственного вмешательства в жизнь общества- использование административно-командных рычагов управления. государственное принуждение.

Выбрав индустриальный сектор в качестве приоритетного направления народного хозяйства и сосредоточив все усилия страны на его развитии, сталинское руководство без должного экономического обоснования начало осуществлять политику "подхлестывания" страны. В результате: начали значительно повышаться важнейшие плановые показатели уже принятого первого пятилетнего плана развития народного хозяйства (1928/29-1932/33 гг.); годовые планы приобретали ярко выраженный форсированный характер; перед трудящимися выдвигалась задача любой пеной перекрывать и так уже чрезмерно завышенные плановые задания: центральное место в прессе заняли призывы досрочного выполнения заданий пятилетки. Для реализации политики форсированного развития любой ценой складывался и соответствующий хозяйственный механизм, опирающийся не на экономические, а на административно-приказные методы хозяйствования. Усилилось централизованное планирование, ужесточился контроль за выполнением заданий, была резко ограничена сфера действия товарно-денежных отношений, жестко осуществлялось распределение ресурсов и продукции, предприятия практически лишались всякой самостоятельности. Ориентация уже на апробированные методы стимулирования трудовых усилий с упором на массовое соревнование, ударничество, внедрение передового опыта, насаждение новых починов оказалось недостаточным. Форсированная индустриализация осуществлялась в основном путем штурмовщины, администрирования, ужесточения трудового законодательства, использования принудительного труда. Однако попытки достичь предельно высоких темпов оборачивались дезорганизацией производства. Убедившись в том, что возможности стратегии форсированного развития далеко не безграничны, а эффективность администрирования далеко не универсальна, руководство страны вынуждено было несколько уменьшить гонку за темном в годы второй пятилетки (1933-1937 гг.)

Форсированная индустриализация сопровождалась усилением темпов коллективизации. В соответствии с провозглашенным летом 1929 г. курсом на сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств целых округов, руководством страны принимаются решения: о полном завершении коллективизации в зерновых районах страны не позднее весны 1932 г.; об осуществлении политики ликвидации кулачества как класса в этих районах. Эти решения ориентировали местные власти на безудержное развязывание насилия над крестьянами. В результате -принудительное объединение в колхозы, конфискация средств производства у зажиточных крестьян, трагедия миллионов раскулаченных, оказавшихся в тюрьмах, концентрационных лагерях, спецпоселках. Характерно, что сталинская система вела в деревне борьбу не только против крестьянства вообще, но и против колхозного крестьянства. Чрезмерное изъятие хлеба у колхозов зерновых районов в целях осуществления промышленного рывка породило страшный голод 1932-1933 гг., охвативший Северный Кавказ, Поволжье, Украину, Казахстан.