Такая система личных связей напоминала вассально-сюзеренные отношения Западной Европы. Однако поначалу дружинно-княжеские связи принципиально отличались от них. Личная преданность древнерусских дружинников не закреплялась временными земельными владениями (ленами, фьефами), что было характерно для западноевропейского средневековья. Древнерусский дружинник не получал за свою службу (и на ее время) земельного надела, который мог бы обеспечить его всем необходимым.

Дружина находилась вне обширной структуры - как социально, так и территориально. Дружинники жили обособленно, на княжеском “дворе”, (в княжеской резиденции). Вместе с тем их отношения с князем в какой-то степени воспроизводили общинные порядки в своем внутреннем устройстве. В частности, в дружинной среде князь считался первым среди равных.[2]

По словам И.Я. Фроянова, в период зарождения древнерусской государственности военная сила и общественная власть еще не оторвались друг от друга, составляя единое целое. Власть принадлежала тому, кто представлял собой военную мощь. Видимо, в рассматриваемый момент существовало более или менее устойчивое равновесие сил между властью князя, опиравшегося на силу дружины, и властью веча, за которым стояла военная организация горожан.

Пока ограничимся этими предварительными замечаниями. Их, вероятно, вполне достаточно для первого знакомства и истоками властных структур Древней Руси. Тем более, что нам еще не раз придется возвращаться к рассмотрению последних. Остается лишь добавить, что при анализе древнейших властных (протогосударственных) структур следует помнить об одной особенности человеческого мышления, на которую указывали О.М. Фрейденберг и П.П Ахиезер, а именно:

“Догосударственное общество, которое можно рассматривать как множество локальных миров, испытывало возрастающее дискомфортное состояние из-за усложнения жизни, внешних конфликтов, роста междоусобиц. Это рождало поиск выхода, который мог иметь место на основе исторически сложившейся культуры. Естественным выходом в этой ситуации виделось поглощение факторов, вызывающих, или казавшихся вызывающими, дискомфортное состояние, т.е. превращение внешних, негативных явлений во внутренние и, следовательно подконтрольные. Это, однако, требовало развития определенных логических форм, позволяющих осмыслить и воплотить эту идею в некоторый воспроизводственный процесс. Такую возможность открывала присущая любой культуре экстраполяция. Она выступает как способность людей истолковывать нечто новое в представлениях, понятиях старого, уже известного, в формах сложившейся культуры. Например, индейцы Америки, впервые увидевшие лошадь, осмыслили ее как большую свинью, т.е. перенесли исторически сложившиеся представления на новое осмысляемое явление. Оно было тем самым интегрировано в соответствующую (суб)культуру. А последнее - предпосылка рассмотрения этого явления как комфортного. Теперь оно не вызывало замешательства, негативной реакции. Налицо важнейший механизм, обеспечивающий господство комфортного идеала, партиципации к нему личности, препятствие роста социокультурного противоречия между социальными отношениями и культурой. Этот механизм заложен в большом законе семантизации, по которому такие понятия, как “раб” или “царь” существовали до рабства и до царской власти. Эта логическая форма открывала возможность экстраполировать ценности локального мира на значительно большую сферу социальной реальности”.

В связи с возможностью подобного переноса прежних имен на новые явления общественной жизни существует опасность неверного понимания значения слов, опирающегося на их этимологию. Между тем, с помощью этих слов могли обозначаться принципиально иные реалии, имеющие лишь некоторое внешнее сходство с тем, что эти слова обозначали искони. Так, лексика, связанная со стрельбой из лука, была перенесена на огнестрельное оружие: из того и из другого стреляют. Хотя все хорошо знают, что из ружей, автоматов и пушек вылетают вовсе не стрелы . Тем не менее, когда речь идет о наиболее ранней стадии развития, применение данных этимологического анализа для описания явлений, обозначаемых теми или иными словами, представляется достаточно корректным.

Вот уже в течении двух с лишним веков идут споры между представителями норманнской и славянской школ в истории. Многие из них строят свои гипотезы насчёт образования государства на Руси. В основном все эти гипотезы строятся на разном толковании летописей. Также историки спорят о том, в каком городе зародилось это государство.

Рыбаков в своей книге представляет такую гипотезу. «В старом земледельческом районе лесостепи на берегах реки Роси существовало племя рос, или рус. Племя в основном было славянским. Центром племени был город Родень в устье р. Роси.

В VI в., когда славяне оправились от гуннского разгрома, а в степях появился новый враг – обры (авары), племена лесостепи сплотились в большой союз под гегемонией наиболее южного, близкого к степям, приднестровского племени росов, или русов. В пределах этого союза сложилась своеобразная культура, отличавшая вошедшие в союз племена от других славянских племён. Союз племён VI – VII вв. получил наименование Руси, или Русской земли. Ядром союза были земли по р. Роси с городом Роднем.

Несколько позднее первенствующее положение в союзе племён Приднестровья перешло к северному соседу русов Поросья – к Полянам, с центром в Киеве, на самом севере лесостепной полосы. Но поляне не передали своего имени другим племенам.

Когда в IX в. сформировалось первое феодальное государство у восточных славян, оно по давней 300-летней традиции продолжало именоваться Русью.

В глазах иноземцев «русом», «русским» был каждый житель государства Руси, каждый подданный киевского князя, правившего Русью. Даже варяги, приезжавшие в Киевскую Русь в качестве наёмных воинов или купцов и жившие в Киеве, получали наряду с другими наименование русов.» Как мы видим, данный автор выбирает Киев центром формирования государства на Руси.

2. Феодальная раздробленность. Предпосылки феодальной раздробленности. Особенности общественно-политического строя Руси в период раздробленности

В Древнерусском государстве господствовал феодальный способ производства, который характеризовался господством натурального хозяйства и, соответственно, слабыми внешнеэкономическими связями между княжествами. Государство объединяло множество земель, в которых со временем стал появляться ряд особенностей.

По мнению профессора С.В. Юшкова они заключались:

• в разных степенях интенсивности процесса феодализации;
• большей или меньшей степени закрепощения сельского населения;
• в способах превращения свободных производителей в феодальнозависимое крестьянство;
• большем или меньшем значении в политической жизни основных видов феодальных владений - княжеского обмена, церковных или боярских сеньорой;
• в процессе возникновения и правовом оформлении класса феодалов и класса зависимого крестьянства;
• в большей или меньшей роли князя, боярства или городского населения.