Там в стары годы,

Сатиры смелый властелин,

Блистал Фонвизин, друг свободы,— писал А. С. Пушкин в “Евгении Онегине”. И в самом деле, “друг свободы” острее, чем кто-либо в конце XVIII в., чувствовал историческое зло — отсутствие в России “государственных законов”. А потому — пророчески писал: “Где . произвол одного есть закон верховный, там прочная общая связь и существовать не может; там есть государство, но нет отечества, есть подданные, но нет граждан, нет того политического тела, которого члены соединялись бы узлом взаимных прав и обязанностей”. Д. И. Фонвизин родился в Москве 3 апреля 1745 г. (по другим сведениям — 1744 г.). Отец его, служивший в Ревизион-коллегии и вышедший в отставку в 1762 г., был замечательный человек, бескорыстный, честный, о котором сын вспоминал с теплотой и гордостью: “В передних тогдашних знатных вельмож никто его не видывал”. Некоторые его черты нашли воплощение в положительных героях писателя. В 1762 г. Фонвизин закончил дворянскую гимназию при Московском университете и поступил на службу в коллегию Иностранных дел. С 1769 г. он — один из секретарей графа Н. И. Панина. В середине 60-х годов XVIII в. Фонвизин становится известным писателем. Славу ему принесла комедия “Бригадир”. Ее действующие лиц — дворяне. Комедийный конфликт, казалось бы, традиционен: благовоспитанной девушке навязывают в женихи несимпатичного и неумного Иванушку. Он, только что побывавший в Париже, с презрением относится ко всему, что видит у себя дома: “Всякий, кто был в Париже, имеет уже право, говоря про русских, не включать себя в число тех, затем, что он уже стал более француз, нежели русский”. Успех “Бригадира” был оглушительным. Н. И. Панин говорил про героиню комедии Акулину Тимофеевну: “Когда он (Д. И. Фонвизин) роль ее читает, то я самое ее вижу и слышу”. В русской литературе рождался новый — подлинный — характер героев. В 1787 г. Д. И. Фонвизин побывал во Франции. Восхищенный развитием в этой стране “фабрик и мануфактур”, театрального драматического искусства, писатель разглядел и другое: “Первое право каждого француза есть вольность; но истинное настоящее его состояние есть рабство, ибо бедный человек не может снискивать своего пропитания иначе, как рабскою работою, а если захочет пользоваться драгоценною своею вольностью, то должен будет умереть с голоду”. В последние годы жизни Д. И. Фонвизин напряженно думал о высоких обязанностях русского дворянства. В забвении дворянством собственного долга перед страной он видел корень всех общественных бед. В 1783 г. писатель обращался к Екатерине II: “Мне случилось по своей земле поездить. Я видел, в чем большая часть носящих имя дворянина полагает свое любочестие . Я видел от почтеннейших предков презрительных потомков. Словом, я видел дворян раболепствующих. Я дворянин, и вот что растерзало мое сердце”. Одно из самых значительных произведений Д. И. Фонвизина— комедия “Недоросль”. “Эта комедия — бесподобное зеркало”, — писал о “Недоросле” В. О. Ключевский. И добавлял: “Комедия не лиц, а положений”. Почему же литературное произведение XVIII века вызвало столетие спустя жгучий интерес великого историка? “Фонвизин взял героев “Недоросля” прямо из житейского омута, и взял, в чем застал, без всяких культурных покрытий, да так и поставил их на сцену со всей неурядицей их отношений . Эти герои, выхваченные из общественного толока для забавы театральной публики, оказались вовсе не забавны, а просто нетерпимы ни в каком благоустроенном обществе: автор взял их на время для показа из-под полицейского надзора, куда и поспешил возвратить их в конце пьесы при содействии чиновника Правдина .”, — писал историк. Что же объясняет нам “Недоросль” своими художественными образами, как помогает понять XVIII век? Когда госпоже Простаковой захотелось высечь свою дворню, всех слуг, ей заметили, что никто не волен тиранствовать. И вот тогда из глубины простаковской души вырвалось знаменательное возражение: “Не волен! Дворянин, когда захочет, и слуги высечь не волен! Да на что ж дан указ о вольности дворянства?” В этих словах — исторический смысл комедии. Простакова — “мастерица толковать указы” — хотела сказать: существует закон, оправдывающий ее беззаконие. Многие дворяне, не привыкшие к самостоятельной ответственности, поняли подписанный Петром III указ как освобождение от всех обязанностей и получение новых прав по отношению к крепостным. “Значительная часть дворянства в прошлом столетии не понимала исторически сложившегося положения своего сословия, и недоросль, фонвизинский недоросль Митрофан, был жертвой этого непонимания”, — писал В. О. Ключевский. Комедия Д. И. Фонвизина отразила момент перелома в положении русского дворянства. Оно освобождалось от рабской привязанности к государству, но еще с трудом привыкало к мысли о гражданской ответственности. Дворянству предстояло освоить новую роль — хозяина на земле, рачительного, доброго, бережливого, сознающего свой долг, свои права и обязанности. Только постигнув эти азы свободы и вольности, можно было искупить “исторический грех” обладания крепостными “душами”. В ту осень 1782 г., когда актеры впервые смешили публику, представляя на сцене Митрофанушку и госпожу Простакову, произошло знаменательное событие: был открыт памятник Петру Первому. Если бы дворяне учились, как того хотел великий преобразователь, то Фонвизин написал бы оду. Вышла же комедия. Писатель из своего XVIII века как бы предупреждал грядущие поколения дворян: “комедия” может кончиться настоящей драмой . А. Н. Радищев (1749—1802) Александр Николаевич Радищев родился в Москве, детство провел в саратовском имении. Богатейшим помещикам Радищевым принадлежали тысячи крепостных душ. Во время восстания Пугачева крестьяне их не выдали, спрятали по дворам, измазав сажей и грязью, — помнили, что хозяева добрые. В юности А. Н. Радищев был пажом Екатерины II. Вместе с другими образованными юношами его отправляют в Лейпциг учиться, а в 1771 г. 22-летний Радищев возвращается в Россию и становится протоколистом Сената. По долгу службы ему приходилось иметь дело со множеством судебных документов. В 1775 г., выйдя в отставку в чине секунд-майора, он женится на Анне Васильевне Рубановой (у них родится четверо детей). В 1777 г. Радищев — на гражданской службе в Петербургской таможне в чине коллежского асессора. Служил, по-видимому, успешно: был награжден орденом, а в 1780 г. получил повышение — стал помощником управляющего таможней. А тем временем уже сочинялись первые главы “Путешествия из Петербурга в Москву”. 22 июля 1789 г. — через несколько недель после начала Великой Французской революции — петербургский обер-полицмейстер разрешает публикацию книги А. Н. Радищева. В январе -1790 г. книга была набрана в домашней типографии писателя. В конце мая — начале июня она выходит тиражом около 600 экземпляров. На титульном листе нет имени автора. Эпиграф — “Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй” — символизировал ненавистное крепостное право и был взят Радищевым из поэмы В. К. Тредиаковского “Телемахиада”. В поэме чудище было “тризевно” (с тремя глотками). У Радищева— “стозевно”. 25 июня 1790 г. экземпляр “Путешествия .” был на столе у Екатерины II. После смерти Екатерины II А. Н. Радищев был переведен в ссылку в Калугу, и лишь Александр 1 в 1801 — 1802 гг. амнистировал его и разрешил вернуться в Петербург . Еще в Сибири, в Илимском остроге, Радищев узнает о событиях Французской революции, о казни королевской четы, о страшной якобинской диктатуре, унесшей тысячи жизней, о взаимном истреблении якобинцами друг друга, о реакции, наконец, — о появлении нового деспота, Наполеона. Ему революция виделась иной . Наступило жестокое разочарование: “Из мучительства рождается вольность, из вольности рабство”. При императоре Александре 1 недавний ссыльный становится важной персоной, участвует в разработке законов империи — и тем не менее, внешнее благополучие отравлено тяжкими сомнениями. Писатель не выдерживает их — кончает жизнь самоубийством. Чем объяснить его решение? В революции он разочаровался, в мирном просветительстве не видел смысла, светский круг, в его представлении сплошь крепостнический, был ему ненавистен. Писатель ушел из жизни, а книга, из 600 экземпляров которой уцелели от сожжения лишь 26, — стала бессмертной. Знаменитейший русский поэт конца XVIII в. Гаврила Романович Державин родился в Казани в семье армейского офицера. В детстве он был хилым, слабым, но зато отличался “чрезвычайной к наукам склонностью”. В II лет он потерял отца. Его мать, оставшаяся с детьми без средств к существованию, вынуждена была, по была, по воспоминаниям поэта, “ходить по судьям, стоять у них в передних у дверей по несколько часов . но когда выходили, не хотел никто выслушать ее порядочно, но все с жестокосердием ее проходили мимо, и она должна была ни с чем возвращаться домой”. Мальчик на всю жизнь запомнил эти унижения. В 1759 г. Державин все же поступил в Казани в гимназию. Хотя учили в ней плохо, будущий великий поэт усовершенствовался в немецком языке, пристрастился к рисованию и черчению, научился танцевать и фехтовать. Недостатки образования он восполнял чтением. В 1762 г. Г. Р. Державин поступает на военную службу. Она оставила в его душе горестные воспоминания. Тяжелая черная работа отупляла, кутежи казались единственной отдушиной. Державин, натура увлекающаяся, пристрастился к азартным играм и однажды проиграл в карты деньги, присланные матерью на покупку имения. Державин писал о себе в воспоминаниях в третьем лице: “Ездил, так сказать, с отчаяния, день и ночь по трактирам, искать игры. Познакомился с игроками, или, лучше, с прикрытыми благопристойными поступками и одеждою разбойниками; у них научился заговорам, как новичков заводить в игру, подборам карт, подделкам и всяким игрецким мошенничествам”. Правда, до “коварного предательства” не опускался. На помощь нравственно чистой натуре Державина пришла возвышавшая душу поэзия: “Если же и случалось, что не на что не токмо играть, но и жить, то запершись дома, ел хлеб с водою и марал стихи при слабом иногда свете полушечной сальной свечки или при сиянии солнечном сквозь щелки затворенных ставней”. “Марать” начал он еще в гимназии. В казарме волей-неволей пришлось забыть и о науках, но иногда он все же умудрялся читать случайно добытые русские и немецкие книги. После десятилетней солдатской службы Г. Р. Державин был произведен в офицеры и в' 1773 г. лично явился к генералу А. И. Бибикову, командующему войсками, посланными подавлять восстание Пугачева, с просьбой взять его с собой в Казань. В последующие четыре года службы Державин проявил себя находчивым, сообразительным офицером и сумел обратить на себя внимание начальства. Во время пугачевского восстания оренбургское имение Державина сильно пострадало: две недели в нем находился на постое обоз в 40 тыс. телег, везший в армию провиант. Солдаты “разорили крестьян до основания”. Тяжких трудов стоило Державину добиться хоть какой-то компенсации. В 1777 г. “по неспособности” к военной службе он “выпускался в штатную” службу с пожалованием 300 душ в Белоруссии. Державин имел все основания считать себя обиженным. Гораздо удачливее оказался он в картах и в любви. В 1775 г., “имея в кармане всего 50 рублей”, выиграл 40 000 руб., а в 1778 г. женился на любимой девушке и был счастлив в браке. Публикуя свои первые поэтические произведения, Г. Р. Державин признавался, что “в выражении и слоге старался подражать Ломоносову, но так как не имел его таланта, то это и не удавалось”. Державин точно определил время своего творческого перерождения: “Не хотел парить, но не мог постоянно выдерживать изящным подбором слов, свойственных одному Ломоносову, великолепия и пышности речи. Поэтому с 1779 г. избрал я совершенно особый путь”. Путь этот действительно особый — державинский. Первые оды, написанные после 1779 г., отличались небывалой в русской поэзии звучностью стиха, силой поэтического выражения. “Фелица”, опубликованная в 1783 г., вызвала настоящий восторг читателей. Это произведение было ново и по форме, и по содержанию. Прежние высокопарные оды стали уже “докучать” всем, их “бумажный гром” раздражал. В “Фелице” читатель встретил живую поэзию, пронизанную жизненными реалиями, которые без труда угадывались. Название оды связано со “Сказкой о царевиче Хлоре” — нравоучительной аллегорией, которую сама императрица написала для внука — Александра Павловича. Героиня сказки — дочь киргизского хана Фелица, помогает царевичу найти розу без шипов. Но разве такое бывает? Да, роза без шипов — это добродетель. Читатель угадывал намеки поэта и на придворных: “Скачу к портному по кафтан” — характерное времяпрепровождение Г. А. Потемкина; “Езжу на охоту/И забавляюсь лаем псов” — характеристика П. И. Панина; “Я тешусь по ночам рогами” — музыку охотничьих рожков ввел в моду обер-егермейстер С. К. Нарышкин; “Полкана и Бову читаю” — это про непосредственного начальника Державина князя Вяземского, который забавлялся тем, что заставлял подчиненных читать ему вслух лубочные романы . Друзья Державина отговаривали его печатать столь дерзкую оду, но Екатерине II она понравилась. Более того, императрица с ехидством дарила “Фелицу” своим приближенным, подчеркивая те места, которые относились к грешкам получателя. В 1784 г. Г. Р. Державин, испортив отношения с начальством в Сенате, вынужден был выйти в отставку. Но в том же году был назначен олонецким губернатором. Не ужившись с наместником края, он был переведен губернатором в Тамбов — и тут испортил отношения с наместником! Поэт-губернатор оказался даже под судом. Началось долгое разбирательство. Державин прибыл в Петербург “доказать императрице и государству, что он способен к делам, неповинен руками, чист сердцем и верен в возложенных на него должностях”. Державину передали, что императрица не может обвинить автора Фелицы”, — ему приказано было явиться ко двору. Державин писал о себе в третьем лице: “Удостоясь с благоволением лобызать руку монархини и обедав с нею за одним столом, он размышлял сам себе, что он такое: виноват или не виноват? в службе или не в службе?” Более двух лет поэт, жаждавший государственной деятельности, ждал ответа и, не теряя времени, писал оды. Одну из них — “Изображение Фелицы” (1789) — он вновь посвятил Екатерине. Столь же большой успех имела ода “На взятие Измаила”. Теперь многие царедворцы мечтали, чтобы Державин посвятил им “похвальные стихи”. В 1791 г. поэт был назначен статс-секретарем Екатерины II. Это был знак особой милости. Но служба и на столь почетном поприще оказалась для Г. Р. Державина неудачной. Он вмешивался в дела, боролся с бюрократией — “канцелярской крючкотворной дружиной”, а от него ждали совсем не этого. Екатерина II не раз намекала, что ему следует писать нечто “в роде оды Фелицы”. Но поэт не обнаруживал прилива чувств, вдохновения. “Охладел духом”, — писал он о себе. Может быть, потому, что Державин ближе узнал двор и видел теперь Екатерину II в ином свете? Императрица тоже охладела к поэту, удалив от себя и назначив сенатором. Державин и в Сенате со всеми перессорился: жить “как все” мешали упорство, усердие, служебное рвение. Даже по воскресным дням он ездил в Сенат. В 1796 г. (после многих служебных неурядиц и личных драм) он написал, подражая оде Горация “К Мельпомене”, стихотворение “Памятник”. С вступлением на престол Павла 1 положение Г. Р. Державина в целом не изменилось, несмотря на то, что вначале он подвергся со стороны монарха гонению “за непристойный ответ, государю учиненный”. Продолжал служить Г. Р. Державин и при Александре 1, был даже министром юстиции (1802— 1803). Но дух преобразований он порицал и планам нового императора не сочувствовал. В 1807 г. окончательно вышел в отставку, после чего проводил время в основном в деревне Званке Новгородского уезда– [2, стр.37-56].