В заключение выражаю благодарность доктору исторических наук Ю.Н. Жукову, который предложил мне использовать детскую литературу в качестве источника. То, что из этого получилось, стало неожиданностью и для меня.

Глава I. Дух времени.

В первом разделе «Время, вперед!» раскрываются тенденции советского общества в рамках мировых экономических, социальных и политических процессов, которые повлияли на развитие детской литературы. Общество становится индустриальным. В ходе революционных по своему характеру изменений в его базисе в 30-х годах происходит трансформация и надстройки. Обостряется потребность в развитии сферы образования и воспитания, науки, в книгоиздании. Фактически с нуля создается индустрия детской культуры, в том числе детской литературы.

Во втором разделе «Социальная инженерия в индустриальном обществе» показаны духовные предпосылки социальной инженерии – регулирующего действия государств и корпораций в сфере социальных отношений. Во время войн, революций и социально-экономических кризисов, которые потрясли капиталистический мир в первой трети ХХ столетия, обострилась нужда правительств в новых методиках управления гражданами. Рост численности населения, его социальная дифференциация, повышение роли образования и культуры, конкуренция с другими державами стимулировали развитие социальной инженерии и в мирное время. Социологи, психологи разрабатывали концепции, которые были положены в основу социальной инженерии, наложили отпечаток на детскую литературу времени. Это, в первую очередь, относится к бихевиоризму в его западном и советском вариантах, теории человеческих отношений Э. Мэйо, «мира социального поведения» Т. Парсонса, педагогические теории Д. Дьюи и А.С. Макаренко, идея новой культурной установки А. К. Гастева, общепсихологическая теория целостной установки субъекта Д.Н.Узнадзе, проблеме знаковой детерминации познавательной активности личности Л.С. Выготского. Научные достижения предоставили правящему классу возможность планировать действие миллионов людей на десятки лет вперед в нужном направлении. «Социальная инженерия» предусматривала формирование человеческих потребностей, интересов и ценностей. Большое влияние на служащих госаппарата оказала рефлексология (бихевиоризм) В.М. Бехтерева. Номенклатура воспринимала идеологическую обработку населения как панацею, которая будет способствовать решению политических и хозяйственных задач. Ее субъективным, грубо-коммунистическим представлениям о развитии все более усложняющегося мира соответствовала концепция «заражения».

В третьем разделе «О характере советского общества 30-50-х годов ХХ века» содержится критика категорий «сталинизм» и «тоталитаризм», анализируется государственный и общественный строй СССР, которые породили тип детской литературы. Автор предлагает свое определение идеологии сталинизма как мелкобуржуазного коммунизма индустриального времени, а советское общество рассматривает как один из вариантов капиталистического, в котором политарное государство в лице номенклатуры, выполняя функцию капиталиста, эксплуатировало граждан. Необходимость сохранения главного производственного отношения капитализма – получение прибавочной стоимости путем эксплуатации наемного труда[54] – вынуждало номенклатуру, как и всех иных владельцев капитала, поддерживать консервативные формы идеологии. Идеалы равенства, справедливости, коллективизма, провозглашение построения «социализма», понятия «скромность» и «патриотизм» в их интерпретации чиновниками способствовали «затягиванию поясов», некритическому восприятию государственной идеологии, формированию упрощенных потребностей, сосредоточению бюджетных средств для решения макроэкономических, оборонных задач. Обществоведы, изучавшие новейшую историю СССР, заявляли о приверженности теории формаций, но не следовали ей на практике: не исследовали сущность производственных отношений – системообразующего элемента, отправной точки для анализа всей общественной системы[55]. Они не могли констатировать изъятие прибавочной стоимости государством, тесно переплетенное с докапиталистическими отношениями – рабством в форме ГУЛАГа и вторичным закрепощением крестьянства. С 1952 года обществоведы распространяли сталинскую демагогию о необходимости «откинуть» при анализе советской экономики понятий «необходимый» и «прибавочный» труд. Рассмотрение истории понятия «тоталитаризм»[56] приводит к выводу, что это искусственное, рожденное идеологами либерализма на основе цивилизационного подхода понятие обозначает «образ врага». Критерии понятия не выдержали проверку временем. Понятие не может быть использовано для анализа общественных явлений в СССР, неприменимо к предмету монографии.

В четвертом разделе «Развитие пропаганды в мире и в СССР» рассмотрены работы Д. Селдеса, А. Лайнбарджера, Бехтерева, в которых отразился опыт пропагандистов первой половины века. Отмечены особенности советской пропаганды, ее роль в психологической войне, раскрыто содержание главных понятий. Важнейшими средствами оперативной пропаганды были газеты, радио. Долговременной — журналы, книги — художественные и публицистические, кинофильмы. Что бы ни читал, ни смотрел, ни слушал гражданин, он постоянно усваивал идеологические установки, определенные ЦК ВКП (б). Детской литературе в этом ряду принадлежало уникальное место.

В пятом разделе «Детская литература – средство просветителей и пропагандистов» рассматривается процесс возникновения детской литературы в 30-е годы, ее специфические свойства как средства пропаганды. У истоков литературы стоял А.М. Горький, Н.К. Крупская. В первой половине 30-х годов Горький сформулировал программу действий писателей. Цель литературы – развить самостоятельное мышление ребенка в консервативной по своему социальному составу стране, внушить ему веру в человека-творца, дать самое широкое представление о мире в целом и окружающей среде, истории и современности. Главным героем книг Горький считал человека, организуемого процессами труда. Литература должна была стать средством освобождения человека, его духовного раскрепощения и развития талантов. Капитализм, «бессмысленная страсть к наживе», войны, косность должны были быть подвергнуты беспощадной критике. Революционным задачам должны были соответствовать темы и стиль детских книг. Писатели могли обращаться к любым темам. Писать надо было забавно, ярко, необычно, в духе метода социалистического реализма. Горький инициировал опрос детей в партийных и советских газетах, чтобы узнать их интересы в области литературы.

В ходе дискуссии о детской литературе конца 20-х – начала 30-х годов Горький выступил против утилитарной и тенденциозной позиции чиновничества, которое видело в литературе только средство «внушения» выгодных власти идей.

Глава 2. Возникновение индустрии детской культуры и литературы.

В первом разделе «Становление секции детских писателей» показано становление секции в рамках организационных структур ССП. «Со стороны пропагандистской вопросы развития детской литературы получили большое значение, и детская литература завоевала известное место, – заявил ответственный секретарь правления ССП А.С. Щербаков на оргсовещании детских писателей 26 октября 1934 года. – О ней говорят, ей была предоставлена трибуна на съезде писателей, руководители нашей партии к вопросам детской литературы относятся чрезвычайно серьезно, детская литература имеет поддержку со стороны Алексея Максимовича. Теперь следует поставить вопрос, как реализовать такое внимание…»[57]. Ответственным секретарем секции стал С. П. Злобин, а затем Б. А. Ивантер. Писатели подвели итоги 15-летнего развития литературы. В 1934-1936 гг. произошло осмысление направлений работы, ее целей и задач. В начале 1936 года было проведено Всесоюзное совещание писателей по вопросам детской литературы. ЦК ВЛКСМ, руководивший Детиздатом, начал решать материальные проблемы писателей. Главная причина отставания литературы, считали руководители государства, заключалась в плохой организации писателей. Детская секция должна была вывести их из положения «кустарей-одиночек» и приобщить к изображению «нашей героической действительности». Намерение руководителей иметь лучшую в мире детскую книгу выразилось в предложении комсомольских руководителей «идти на выучку к буржуазным мастерам, к буржуазным издательствам».