ПЛАН

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ СВЯЗИ КИТАЯ С СЮННУ В III ВЕКЕ НАШЕЙ ЭРЫ.

ГЛАВА 2. КИТАЙ И СТЕПЬ. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ

ГУННОВ И СЯНБИЙЦЕВ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность данной темы определяется, в первую очередь, той потребностью, которое испытывает ныне общество в поисках истоков своей истории и культуры, в возвращении забытых имён, очищение страниц истории от идеологической пыли.

В середине I тысячелетия до н.э. на территории Алтая, южной Сибири и Восточного Казахстана начал складываться союз племен, получивший впоследствии название хунну (гунны). Как отмечалось в генеалогических рассказах гуннов, записанных в начале нашей эры, «они имели тысячелетнюю историю». Эти племена заявили о себе в исторических событиях эпохи «Великого переселения народов». Из числа прототюркских союзов, создавших государства, сыграли существенную роль в истории Казахстана гунны, усуни и кангюи.

Территория гуннов в эпоху расцвета империи (177 г. до н.э.) охватывала огромные просторы Евразии - от Тихого океана до берегов Каспийского моря, а позднее и Центральной Европы. Усуни, по китайским источникам, исконные жители северных районов Восточного Туркестана, затем Семиречья и Ферганы. Одно из древних государств - Кангюи занимало следующую территорию: Южный Казахстан, включая Ташкентский оазис, бассейн Сырдарьи и часть юго-западного Семиречья. Однако в вопросах локализации гуннов, усуней и кангюи остается еще много спорных проблем.

Усиление гуннов и начало формирования империи связано с кризисом в Центральной Азии в Ш в до н.э. В это время, как отмечают китайцы, дунху были сильны, а юечжи достигли своего расцвета. Гунны находились между ними, однако стремительное возвышение гуннских племен при Тумын (Бумын) шаньюе, и при его сыне Лаошан заставило их признать условия вассалитета. Одновременно гунны начали масштабные походы в Китай. «Великая китайская стена», в основном завершенная к этому времени, не смогла сдерживать натиск кочевников.

Гунны, возглавлявшие многие столетия восточную коалицию племен, оказали огромное влияние на судьбы всех регионов Евразии. Во П в. до н.э. гунны заставили династию Хань (Китай) подписать «договор о мире и родстве», согласно которому получили княжну и ежегодную дань в виде «даров». В это время под властью шаньюев (царей) оказалась территория от современной Кореи до Западного Китая. В эту конфедерацию вошли также Забайкальские племена. Вслед за юечжами гунны оказались в Средней Азии и создали там государство белых гуннов (эфталитов). Впоследствии, во времена Атиллы, гунны достигли Центральной Европы и разгромили Римскую империю. Начатое гуннами «Великое переселение народов» стало началом новой эпохи - эпохи средневековья и феодализма. Гунны на рубеже нашей эры диктовали ход исторических событий на Евразийском континенте. Именно с ними связано образование новых государств, этнических структур и культурных тенденций на этой территории.

Особенно значительна роль гуннов в этногенезе казахского народа. Именно с широким заселением территории Казахстана в гуннский период связывается господство здесь тюркского языка, смешанного антропологического типа и сложения традиционных основ кочевой культуры.

В расогенетическом плане в рассматриваемое время сформировалась европеоидно-монголоидная физическая основа, послужившая ранней предковой формой для современной смешанной тураноидной расы. В гуннскую эпоху, безусловно, имеет место сдвиг в сторону к монголоидности у населения Казахстана.

В данной работе кратко излагается история древнейшего племени хуннов (гуннов), которые в течение пяти веков (204г. до н.э. – 216г.н.э.) господствовали в степи, об их непростых отношения с Китаем и соседями –кочевниками.

Источниковедческая база Хотя описываемые события развертывались на территории нынешнего Китая, да и почти все источники написаны на китайском языке,[1] относить историю «пяти племен и шестнадцати царств» только к синологии нельзя. Если бы нас интересовала проблема крушения древнекитайского общества или утраты и возвращения Китаем Срединной равнины, как в те времена именовался бассейн Хуанхэ, то наша проблема была бы только китаеведческой. Но ведь в поле нашего зрения лежит вопрос о смене хуннов, коренного населения восточной части Великой степи, в течение минувшего тысячелетия табгачами и тюрками, а также о приобретении кочевниками новой родины на берегах Мутно-желтой (Яшиль-огюз) реки. В таком ракурсе весь огромный Китай для нашей проблемы только фон. Кроме китайских источников, полезный материал можно почерпнуть и в русских источниках[2]. Кроме того, интересны записи, сделанные арабскими путешественниками. О европейских гуннах сведения можно найти в записях латинских авторов.[3]

В советское время было издано ряд источников, с коментариями известных историков.[4]

Проблематика Существовало мнение, что кочевая и китайская культуры несоизмеримы, что кочевники были дикарями, вторгавшимися в цивилизованный Китай, что Великая степь — китайская периферия, а «проблема хуннов — это проблема Китая». Против этого мнения говорит все доподлинно известное об истории Центральной Азии, и все-таки такое мнение существовало и не всегда встречало возражения. Почему? XIX век оставил нам в наследство концепцию, согласно которой только оседлые народы создали прогрессивную цивилизацию, а в Центральной Азии будто бы царили либо застой, либо варварство и дикость. Самое плохое в этой концепции было не то, что она неправильна, а то, что она предлагалась как достижение науки, не подлежащее критике. В этом — опасность любого предвзятого мнения.

В историографии исследования хунно-китайских отношений сложились два принципиально противоположных подхода. В одних работах (главным образом, китайских авторов)[5] хунну выступают как грабители и завоеватели, которые несли своим южным соседям смерть и разрушения. Другая точка зрения представлена работами Л.Н.Гумилева[6] и его последователей, которые полагают, что агрессивная внешняя политика кочевников была вызвана необходимостью противостоять экспансионистскому давлению китайской цивилизации.

Анализ письменных источников показывает, что в реальности все было гораздо сложнее. И Хань и Хунну отстаивали свои собственные интересы, которые диктовались как, адаптивной необходимостью, так и субъективными амбициями политических лидеров обеих стран.

В дореволюционной русской и советской литературе был проявлен большой интерес к данной проблеме. Недостаток первой заключается в отсутствии ссылок на источники.[7] К недостаткам второй относится предвзятый идеологический, классовый подход, который не позволил советским авторам давать объективную оценку данных событий.[8]

Интерес казахстанских учёных к данной теме обусловлен тем, что гунские племена неоднократно вторгались на территорию нынешнего Казахстана и впоследствии часть гунских племён были вытеснены сюда китайцами и сянбийцами. Кроме того, некоторые исследователи настаивают на том, что гуннские племена участвовали в формировании казахской народности.[9]