Проблема — это сложная познавательная задача. Если она выражена лишь ситуативно, ее надо превратить в проблему. Для этого необходимо путем гипотетических обобщений преобразовать проблемную ситуацию в ситуацию мыслительной задачи. Затем проблему надо исследовать: выработать стратегию решения, рас­членить на ряд элементарных задач, превращая их в мыслитель­ные. В ходе решения проблем обязательно возникают новые знания, выполняющие подсобную роль в общем решении. Веду­щее звено процесса познания здесь многократно переходит с одного уровня на другой. В проблемных ситуациях полученное решение одной элементарной задачи вновь используется как прин­цип действия в другой, более сложной ситуации. Однако способ действия, выработанный в итоге решения исходной задачи, внача­ле еще очень ограничен и приводит к успеху только в весьма близ­кой, сходной ситуации. Действия на этой ступени еще недостаточ­но абстрагированы. Для превращения частного способа в принцип надо углубить уровень абстракции, “отфильтровать” действие, объективно содержащее принцип, от чувственных элементов ситуа­ции, зачастую случайных. Это и есть то, что мы называем форма­лизацией интуитивного эффекта.

Такой формализации благоприятствуют следующие (экспери­ментально выявленные) условия:

.включение деятельности в контекст более широкой задачи, в которой результат предшествующего решения должен выступить как операция, как способ решения более широкой задачи; поста­новка теоретической задачи (т. е. такой, где цель заключается не в достижении практического результата, а в выявлении способа, которым такой результат уже получен).

Для успеха формализации способ решения предшествующей задачи целесообразно доводить до известной степени автоматиза­ции (т. е. смещать его в структуры внешнего плана, на низшие структурные уровни организации дискурсивного мышления), достаточной, чтобы действовать данным способом как средством, т. е. оперировать им как целостным образованием. Во всех этих случаях важное значение имеет оптимальный выбор объемной сложности ситуации.

Как легко заметить, психологический механизм принятия решения применительно к ситуациям предельной сложности сла­гается из двух узлов: из преобразования познавательной проблемы в мыслительную задачу и из решения мыслительной задачи. При­нятие решения в любых ситуациях на психологическом уровне осуществляется именно по данному механизму. Здесь необходимо еще раз подчеркнуть, что данный механизм есть механизм приня­тия творческих решений, т. е. тех, которые нельзя получить непо­средственно, опираясь на аппарат логики. Но психологически такой механизм представляет наибольший интерес. Конечно, любая сфера логической интеллектуальной деятельности человека вместе с тем и психологична, поскольку, например, любые дедук­тивные операции, совершаемые мыслящим человеком, имеют строго определенный психологический механизм, четкость работы которого — необходимое условие соответствия хода этих операций правилам дедукции. Однако логическая сторона интеллектуальной деятельности может быть отвлечена от ее психологического меха­низма (строго говоря, он представляет собой своего рода стерео­тип), от познающего субъекта, в то время как ее интимно-психоло­гическая сторона не допускает подобного отвлечения.

Таким образом, в центре проблемы принятия решения, рассмат­риваемой на психологическом уровне, оказывается решение мыслительной задачи. Это обстоятельство открывает путь к преодолению казалось бы непреодолимого, т. е. к возможности охвата всего бесконечного многообразия конкретных ситуаций: принятие решения в любых из них протекает по одному и тому же психоло­гическому механизму. Различия здесь состоят лишь в том, что раз­ная сложность конкретных ситуаций требует различной меры развертки психологического механизма (или предъявляет разные требования к уровню его развития у того или иного человека). Во многих случаях такой механизм развертывается лишь частично. (Равным образом у многих людей развитие этого механизма засты­вает, не достигая высшего этапа, чем и объясняется, что принятие адекватных решений в ситуациях, трудность которых требует полного развития психологического механизма, оказывается для них принципиально невозможным.)

Можно говорить, конечно, не только о творческих решениях (т. е. о тех, которые не могут быть получены только логически), не только о продуктивных (тех, которые выводятся логически), но и о нетворческих — репродуктивных. Однако репродуктивное решение психологически не показательно, формирование психоло­гической структуры таких решений уже завершено. Функциониру­ет лишь “репродуктивное психическое”, которое оказывается “пе­реброшенным” на нейрофизиологический уровень.

Именно в таких условиях и возникает иллюзия, будто бы мозг работает сам по себе (“концепция антидеятельности”). В действи­тельности же нейрофизиологическая работа мозга всегда прямо или косвенно направляется, организуется взаимодействием субъекта с объектом. В основе репродуктивных решений лежит ранее смоде­лированное в мозгу адекватное данному решению взаимодействие субъекта с объектом (что достигается либо творческим путем, либо продуктивной деятельностью, либо обучением, включающим в себя и то, и другое). Репродуктивные решения опираются на воспроиз­ведение таких моделей. До тех пор, пока они соответствуют услови­ям, ситуации, творческое взаимодействие субъекта с объектом не развертывается. Поэтому интерес здесь могут представить только те обстоятельства, которые мешают, препятствуют срабатыванию уже сложившихся моделей.

Данные о психологическом механизме принятия решения, полученные в свете абстрактно-аналитического подхода, приобретают значение не только в контексте аналити-ко-синтетических моделей. Они непосредственно приложимы и я совершенствованию эмпирических представлений.

Конечно, свое действительное значение они приобретают в си­стеме фундаментальных знаний. В направлении разработки таких знаний уже сейчас можно наметить некоторые пути распростране­ния, абстрактно-аналитического подхода на выработку представ­ления о механизме общественного познания (социальный уровень “принятия решения”), индивидуального познания (социально-психический уровень — “стык”), на выработку представлений о формировании коллектива и специфических механизмах принятия коллективного решения. Весьма важен также соответствующий прорыв к нижним уровням — к распространению абстрактно-ана­литического подхода на трактовку нейрофизиологических механиз­мов принятия решения.

5. Выводы

Содержательная детерминация процедуры принятия реше ния реализуется по-разному на различных уровнях принятия ре шения, На перцептивно-опознавательном уровне особенност] информационного поиска и уровень сформированности перцеп тивного образа обеспечивают избирательность актуализации построения тех или иных гипотез. При формировании способ, действия (на рече-мыслительном уровне) уровень обобщенносп программы действия соответствует уровню обобщенности прин ципа действия, хотя и отстает от него.

Процесс принятия решения на обоих этапах (подготовю и собственно принятия решения) является продуктивным “вы черпыванием” из объекта нового содержания посредством вклю ченйя его во все новые системы связей. Это выражается в изме нении уровня обобщенности выделяемых свойств объекта (выяв­ление все более существенных свойств объекта, изменение алфа­вита его признаков, укрупнение единиц восприятия).