1) принимает меры по организационному обеспечению деятельности суда, подготовке и проведению судебных заседаний;

2) взаимодействует с адвокатурой, правоохранительными и другими государственными органами по вопросам обеспечения деятельности суда;

3) принимает меры по обеспечению надлежащих материальных и бытовых условий для судей и работников аппарата суда, а также их медицинского обслуживания и санаторно-курортного лечения;

4) обеспечивает судей и работников аппарата суда нормативными правовыми актами, юридической литературой, пособиями и справочно-информационными материалами;

5) осуществляет информационно-правовое обеспечение деятельности суда; организует ведение судебной статистики, делопроизводства и работу архива;

6) организует охрану здания, помещений и другого имущества суда в нерабочее время; обеспечивает бесперебойную работу транспорта суда и средств связи, работу хозяйственной службы;

7) организует строительство зданий, а также ремонт и техническое оснащение зданий и помещений суда;

8) разрабатывает проект сметы расходов суда, утверждаемый председателем суда, и представляет его в соответствующее подразделение Судебного департамента или управление (отдел) Судебного департамента;

9) осуществляет иные меры по обеспечению деятельности суда.

Учреждение Судебного департамента и его местных органов, введение должностей администраторов судов, естественно, не должно повлечь за собой полное освобождение от выполнения функции организационного обеспечения деятельности судов общей юрисдикции их руководителей, функционирующих в этих судах президиумов и вспомогательных аппаратов. Председателям судов, их заместителям, судьям придется и впредь тратить какую-то часть своего рабочего времени на эту работу, опираясь на помощь государственных органов субъектов Федерации и органов местного самоуправления. Без содействия этих органов невозможно решать многие вопросы обеспечения нормальной деятельности не только арбитражных судов, но и судов общей юрисдикции.

Реформа, однако, не должна, по крайней мере в ближайшие годы, привести и к полному отстранению Министерства юстиции РФ от выполнения рассматриваемой правоохранительной функции в отношении судов общей юрисдикции. На сегодняшний день военные суды, входящие в подсистему судов общей юрисдикции, как отмечено выше, не попали еще "под опеку" Судебного департамента. Организационное обеспечение их деятельности осуществляется по-прежнему Управлением военных судов Министерства юстиции РФ. Едва ли можно также рассчитывать на одномоментную передачу и расчленение некоторых иных полномочий Министерства юстиции РФ, реализация которых связана с обеспечением деятельности как судов, так и многих других государственных органов, в том числе аппаратов Правительства РФ и Администрации Президента РФ.

Такой "операции" невозможно подвергнуть, например, давно и хорошо налаженную в Министерстве юстиции РФ работу по учету и кодификации законодательства, поддержанию его в рабочем состоянии и своевременному информированию о нем судов и других государственных органов. Нельзя подвергнуть ей и работу учебных заведений, занимающихся повышением квалификации как судей, так и нотариусов, других представителей юридической профессии.

Совершенно очевидно, что некоторые структуры придется создавать практически заново, естественно, с учетом большого опыта, накопленного органами юстиции. Потребуются годы и существенные дополнительные ассигнования, пока такие структуры не начнут нормально функционировать в системе органов и учреждений Судебного департамента. А до этого придется пользоваться тем, что уже давно есть у Министерства юстиции РФ.

Не удастся в ближайшие годы полностью изолировать суды от органов юстиции также в связи с коренной реорганизацией струк­тур, призванных исполнять приговоры и иные судебные решения, в частности, в связи с созданием службы судебных приставов и передачей ее в подчинение Министерства юстиции РФ.

Эволюция организационного обеспечения.

Современное понимание сущности организационного обеспе­чения деятельности судов и того, какие органы должны заниматься им, — результат многолетней эволюции, неоднократных проб и оши­бок. По сути своей это непростая история поисков путей налажива­ния нормальных взаимоотношений между судами и органами ис­полнительной власти прежде всего. В течение длительного времени суды считались неотъемлемой частью административного аппарата, а судьи — обычными чиновниками, обязанными угодливо исполнять волю своего начальства. Процесс автономизации судов шел долгие годы, чрезмерно трудно и непоследовательно, преодолевая много­численные завалы на своем пути. Исполнительные органы, прежде всего органы юстиции (начиная с созданного Александром I еще в 1802 году Министерства юстиции), очень нерешительно и неохотно освобождали суды из-под своего контроля.

По сути своей развитие событий, связанных c освобождением судов от плотной опеки исполнительных органов в значительной мере — это история взаимоотношений, складывавшихся между судами и органами юстиции, поскольку на долю именно этих органов исполнительной власти в течение длительного времени приходилась большая часть "забот" по контролю за судами, руководству ими и т. д., то есть по обеспечению, чтобы их деятельность шла в "нужном" направлении.

Министрам юстиции Российской империи даже после судеб­ной реформы 1864 года, входе которой была декларирована автономия судов от иных государственных (административных) органов, дозволялось надзирать за судами и принимать, необходимые, с их точки зрения, меры для устранения обнаруживавшихся нару­шений. Делали это они лично или используя свой аппарат, в пер­вую очередь подчинявшихся им непосредственно прокуроров (ми­нистры юстиции одновременно являлись генерал-прокурорами). Прокурорам при окружных судах вменялось в обязанность доно­сить вышестоящим прокурорам (прокурорам при судебных пала­тах или обер-прокурору при Правительствующем сенате) либо ми­нистру о выявленных нарушениях.

Весьма жестким средством реализации права административ­ного надзора за судами была предоставленная министрам юстиции возможность проведения сплошных ревизий всех сторон их дея­тельности, в том числе деятельности по осуществлению правосу­дия в отношении конкретных дел. "Министр юстиции, — говори­лось в ст. 256 Учреждения судебных установлений, — может про­изводить ревизию судебных установлений лично или через своего товарища, а обревизование окружных судов и мировых установлений поручать членам судебных палат". Министру юстиции также было дано право возбуждать в отношении судей дисциплинарные производства, ставить вопрос об их увольнении, о назначении или неназначении на должность, о повышении или понижении в долж­ности и т. д.

В октябре 1917 года это министерство было упразднено. Его место занял Народный комиссариат юстиции РСФСР (Наркомюст РСФСР). Но такое переименование не решило проблем, связанных с определением должных взаимоотношений судов с органами ис­полнительной власти. Более того, российские традиции, на которых строились такого рода взаимоотношения, еще более усугубились. Образованный 8 ноября 1917 года Наркомюст РСФСР сразу же получил весьма широкие полномочия.