В третьей главе своей работы, озаглавленной “Время мира”, Ф.Бронан попытался связать связать капитализм, его развитие и средства, ко­торыми он располагает, с мировой историей в целом. Деление мировой цивилизации на ведущие богатые державы и слаборазвитые бедные государства, характерное на рубеже 2-3 тысячелетий, Ф.Бронан прослеживает уже с XV века. Конечно, время не стоит на месте и страны, служившие эталоном богатства и величия во времена Адама Смита или Жака Кёра, сегодня трудно причислить к сверхдержавам. В тоже время, законы движущие миром, в целом не изменились, и он продолжает быть струк­турно разделенным на привилегированную и лишен­ную привилегий части. Очевидно, что структура мирового сообщества, столь же иерархична, что и структура обычного общества. Почему? На этот вопрос и пытается ответить Ф.Бронан в третьей части своей работы.

Автор различает понятия мировая экономика и мир-экономика. Под мировой экономикой понимается экономика мира, взятого в целом, "рынок всего мира", а под выражением мир-экономика (Weltwirtschaft), Ф.Бронан понимает экономику лишь некоторой части нашей планеты в той мере, в какой она образует экономиче­ски единое целое. Скажем, Средиземно­морье в XVI веке само по себе представляло мир-экономику, мир для себя.

Мир-экономика может быть определен с помощью трех существенных признаков:

· он занимает определенное географическое про­странство; у него имеются границы, которые, медленно изменяются. Периодически, происходят резкие изменения этих гра­ниц: эпоха Великих географиче­ских открытий конца XV века или реформы Петра Великого, в результате которых Россия от­крыла свои границы для европейской экономики. К этому списку можно смело добавить политические преобразования в СССР в середине 80-х, результатом которых явилось изменение границ мирового экономиче­ского пространства;

· мир-экономика всегда имеет полюс, центр, представленный господствующим городом, в прошлом городом-государством, ныне — столицей, экономической столицей;

· любой мир-экономика состоит из ряда концентрически расположенных зон. Срединную зону образу­ет область, расположенная вокруг центра — таковы Соединенные провинции в XVII веке, когда над миром господствует Амстердам; такой зоной становится Англия, когда, начиная с 80-х годов XVIII века, Лон­дон окончательно занимает место Амстердама. Далее, вокруг срединной зоны располагаются промежуточные зоны. И, наконец, следует весьма обширная периферия, которая в разделении труда, характеризующем мир-экономику, оказывается не участницей. а подчи­ненной и зависимой территорией.

В качестве примера мира-экономики можно привести Россию до Петра Великого илиОттоманскую империю до конца XVIII века.

Далее, Ф.Бронан высказывает предположение, что эти типичные миры-экономики и явились матрицами европейского, а затем и мирового капитализма. Автор подробно рассматривает концепцию мира-экономики и рассуждает о смещениях центра мира-экономики, а также о делении любого мира-экономики на концен­трические зоны. По Бронану, каждый раз при утрате прежнего центра происхо­дит возвышение нового, как если бы мир-экономика не мог существовать без центра тяжести, без некоего полюса. Однако, такие утраты старого и обретения нового цен­тра происходят достаточно редко, что еще более подчер­кивает значение этих событий. В случае Европы и примыкающих зон, которые она как бы аннексирова­ла, возникновение единого центра произошло в 80-е годы XIV века, и таким центром стала Венеция. Около 1500 года произошел внезапный гигантский скачок, в результате которого центр переместился из Венеции в Антверпен, затем, в 1550-1560 годы, центр вернулся в Средиземноморье, но на этот раз в Геную, наконец, в 1590-1610 — новое перемещение — в Амстердам, ос­тававшийся устойчивым экономическим центром ев­ропейской зоны в течение почти двух веков. Лишь в период между 1780 и 1815 годами этот центр переме­стится в Лондон. В 1929 году, преодолев Атлантиче­ский океан, он оказывается в Нью-Йорке. Каждый раз изменения центра сопровождались острыми экономическими кризисами. Автор считает, “что обычно именно экономическая непогода наносит решающий удар по старому, уже ослабленному центру и утверждает возвышение нового”. В тоже время “кри­зис, который стучится в двери, — это испытание, ко­торое сильные выдерживают, а слабые — нет”. Далее, Бронан совершенно точно определяет направление вектора развития мировой экономики на ближайшие двадцать лет (если учитывать, что научный материал, лежащий в основе настоящей работы, был опубликован в середине 70-х годов XX века) говоря, что “если Соединенные Штаты сохранят свое место — а это нетрудно предвидеть, — то они могут выйти из этого испытания еще более сильными, поскольку другие экономики, по-видимо­му, значительно больше пострадают от той неблагоп­риятной конъюнктуры, которую мы переживаем”, а также “Те, кто живет в центре или вокруг центра мира-экономики, по-прежнему обладают всеми правами над другими”.

Максимальный уровень жизни достигается в центре мира-экономики, именно здесь высокий уровень цен и доходов, надежные банки и качественные товары, наиболее выгодные промышленные производства и организованное на капиталистический лад сельское хозяйство, наиболее сильная валюта и ценные бумаги. Здесь формируется передовая экономика опережающая по своему развитию другие регионы, здесь же развиваются самые передовые технологии и их неизменная спутни­ца — фундаментальная наука. Здесь же максимального уровня развития достигает правовая и судебная система.

Это высокое качество жизни заметно снижается в соседних странах промежуточной зоны, постоянно соперничающих, конкурирующих с центром. Там большинство крестьян лишены свободы, мало свободных людей; обмены несовер­шенны, организация банковской и финансовой систе­мы страдает неполнотой и нередко управляется извне, промышленность и ремесла относительно традиционны. На периферии ситуация еще хуже: “вся Восточноевропейская периферия, включая Польшу и лежащие за ней земли, представляет собой зону повторного закрепощения крестъян, т.е. крепо­стного права, которое, почти исчезнув, как на Западе, в XVI веке было снова восстановлено”.

Другими словами, европейский мир-экономика в 17 веке являет собой соединение, в котором сосуществуют самые разные общества — от уже капиталистического в Голландии до крепостнических и рабовладельческих, стоящих на самой низшей ступени лестницы общественного прогресса. Очевидно, само существование капитализма зависит от этого закономерного расслоения мира: внешние зоны питают промежуточные и, особенно, центральную. То есть центр мира-экономики представляет собой вершину капи­талистической суперструктуры всей конструкции. По закону взаимности, если центр зависит от поставок с периферии, то и она зависит от потребностей центра, диктующего ей свою волю. “Ведь именно Западная Европа как бы вновь изобрела и экспортировала ан­тичное рабство в Новый Свет, именно ее экономиче­ские нужды вызвали вторичное закрепощение крестьян в Восточной Европе”. Бронан делает вывод, что “капитализм является порождением неравенства в мире; для разви­тия ему необходимо содействие международной экономики. Он является плодом авторитарной организации явно чрезмерного пространства. Он не дал бы столь гу­стой поросли в ограниченном экономическом про­странстве. Он и вовсе не смог бы развиваться без ус­лужливой помощи чужого труда”.