3. Начало 1997 г. - либерализация рынка ГКО, расширение допуска на него нерезидентов и как следствие – устремление "Горячих деньги" в Россию.

4. Март 1997 г. - обновление состава правительства РФ, приход в него А. Чубайса и Б. Немцова, что позволило говорить о правительстве "молодых реформаторов." Увы, краткосрочный успех в сокращении задолженности по зарплате и пенсиям, достигнутый как условие дальнейшей поддержки президента РФ, только затянул долговую "петлю", заставив отложить решение главных задач по предотвращению кризиса.

5. Июль 1997 г. - аукцион по "Связьинвесту" и начало информационной "войны" олигархов "по полной программе" против А. Чубайса и Б. Немцова. Итог - потеря доверия к реформаторам, к их порядочно­сти и готовности служить обществу.

6. Осень 1997 г. Полный отказ левой Думы от сотрудничества с прави­тельством "молодых реформаторов", в том числе с учетом итогов информа­ционной "войны". Стало ясно, что надежда наскоком преодолеть сопротив­ление парламента по Налоговому и Бюджетному кодексам, по земельной ре­форме, по социальным льготам несостоятельна.

7. Ноябрь 1997 г. До России докатываются первые отзвуки "азиатского" кризиса. Миссия МВФ отказывается одобрить очередной транш займа на том основании, что до сих пор не учитывались растущие долги бюджетных орга­низаций за газ, энергию, тепло, а исполнение бюджета оценивалось только по фактическим ассигнованиям без учета роста его долгов. Задержка транша - еще один толчок к потере доверия правительству.

И, тем не менее, наш кризис можно понять лишь как часть мирового фи­нансового кризиса. Весна 1997 г. - крах банковской системы в Чехии, осень 1997 г. - в Малайзии и Таиланде, начало 1998 г. - удары кризиса настигают Южную Корею, Японию и Индонезию, летом - Россию, в начале 1999 г. - Бразилию. Во всех этих странах картина кризиса одинаковая:

- резкое обесценение национальной валюты;

- банковский кризис;

- падение капитализации фондового рынка;

- отрицательное сальдо платежного баланса;

- спад производства.

Характерно, что удары кризиса обрушились на развивающиеся рынки (emerging markets), на страны, структура экономики которых страдает суще­ственными ограничениями свободы конкуренции в пользу привилегирован­ных агентов на основе связи власти с крупным капиталом, где велико вмеша­тельство государства в экономику в интересах определенных групп. Итог - резкое сокращение потоков капиталов на эти рынки, кризис доверия. Кризис на сырьевых рынках, например, нефтяном, что особенно болез­ненно для России, также связан с общим кризисом, поскольку наряду с эко­номией ресурсов на основе новых технологий последний привел к сущест­венному падению спроса на этих рынках.

8. 12 мая 1998 г. Начинается обвал на финансовых рынках.

Переговоры с МВФ идут трудно. Фонд поначалу настаивает на том, чтобы жесткие меры, предпринимаемые для преодоления кризиса, были как знак национального согласия одобрены парламентом. Однако последний от­вергает почти все законопроекты правительства РФ, особенно налоговые. Настало время принимать крайние меры, поскольку было ясно, что дальше удерживать сложившуюся ситуацию бессмысленно. Кризис перехо­дил в открытую фазу. В его основе лежит проводившаяся с 1994 г. нереши­тельная и безответственная бюджетная политика. Доходы бюджета во все большей степени не соответствовали обязательствам государства, а разрыв заполнялся заимствованиями.

Если бы не было осложнений на мировых рынках и доходность ГКО не повышалась более 20%[5], то сохранялась бы теоретическая возможность за 2-3 года радикально изменить ситуацию, сводя бюджет с первичным профици­том и гася задолженность при минимуме новых займов. Такого рода планы разрабатывались с осени 1997 г. Но было уже поздно.

2.2.2.Кризис 17 августа

Меры, принятые правительством С. Кириенко, при всех отягчаю­щих по­следствиях избавили страну от иллюзий, поставили ее tin почву ре­альности, оказавшейся намного менее благоприятной, чем нам казалось.

Краткосрочные последствия

Воздействие этих мер на экономику, серьезно усиленное отставкой пра­вительства С.Кириенко 23 августа, было крайне тяжелым. Решение о расши­рении валютного "коридора", практиче­ски приведшее к крупнейшей девальвации рубля, и затянувшаяся почти на месяц неопределенность на валют­ном рынке имели самые существенные краткосрочные последствия: расстрой­ство системы платежей и расчетов; остановка потоков импорта; скачок цен на 45%[6] за первые полтора месяца; ажиотаж на потребительском рынке, опус­тошивший полки магазинов и напомнивший недавнее печальное прошлое.

И все же надо признать, что это решение было неизбежным, но намного запоздавшим. Конечно, будь это решение принято раньше, его негативные последствия тоже сказались бы раньше. Но они, видимо, были бы не столь ощутимыми и по крайней мере не совместились бы с дефолтом. Дефолт или одностороннее решение о реструктуризации внутреннего долга (по ГКО-ОФЗ) особенно серьезно по своим среднесрочным последствиям. Последние недели перед кризисом Минфин РФ утратил возможность рефинансировать долги за счет новых заимствований. Примерно два месяца практически все денежные до­ходы бюджета уходили на незапланированное погашение ГКО - от 3 млрд. до 6 млрд. руб. каждую неделю. При этом почти приостановилось финансиро­вание бюджетной сферы, армии и т.д. Камчатка сейчас на точке замерзания, потому что в тот период не было денег на завоз топлива. Дефолт стал фак­том, тянуть с его признанием означало лишь усугубление проблемы. Альтер­натива - монетизации долга, то есть печатание денег, притом в крупных мас­штабах. На это идти было нельзя.

Самое печальное, что все ожидавшиеся позитивные моменты дефолта, например, возобновление бюджетных ассигнований хотя бы на заработную плату бюджетникам, военнослужащим или сокращение предстоящих выплат по обслуживанию долга в 1999 г., были сведены на нет. Возобновить в пол­ном объеме плановые ассигнования оказалось невозможным, так как кризис вызвал резкое падение сбора налогов, практически эквивалентное месячным расходам на эти цели. Сокращение предстоящих выплат по ГКО-ОФЗ в значительной мере оказалось "съеденным" в переговорах, которые затем все равно пришлось вести с инвесторами по реструктуризации долга.

Мораторий на выплату долгов нерезидентам в течение 90 дней также ныне осуждается. На мой взгляд, он был наименее негативным, а скорее, са­мым разумным из решений 17 августа. Впрочем, это стало очевидно после того, как срок моратория истек: все же было время для того, чтобы попы­таться спасти ситуацию, найти деньги, договориться с кредиторами. Другое дело, что возможности эти были использованы лишь в незначительной мере.

Так или иначе, но в течение примерно 1,5-2 месяцев краткосрочные по­следствия кризиса были отчасти преодолены. Сказалось влияние рыночных сил, а также дос­таточно эффективных действий Центробанка по восстановлению платежей и стабилизации валютного рынка. Деятельность нового правительства РФ тоже можно было бы оценить удовлетворительно: оно, несмотря на риторику об усилении роли государства, почти ничего не делало такого, что могло сразу дать отрицательный эффект.