Сторонники классического монетаризма весьма раздражённо реагируют на мнение, что инфляция в России имеет в основном не монетаристкий характер. Сыплются обвинения в непонимания элементарных истин, в некомпетентности и т. д. Один из аргументов в этом споре тот, что экономические законы во всех странах одинаковы. Но тут дело решается конкретным анализом, можно, конечно, найти некоторые общие положения экономической теории, одинаковые для всех стран, вроде того, что люди везде нуждаются в еде, жилище и т. п. Но конкретные экономические отношения на уровне сделок, нормы сбережения и другие факторы могут существенно различаться. Это относится и к вопросу о связи динамики цен и количества денег. Главный аргумент в этом споре заключается в том, что наши предприятия не ведут себя как стандартные субъекты рыночной экономики. Отсюда и преобладание инфляции предложения.

Помимо различения видов инфляции (спроса, предложения) важно учесть, что на инфляцию влияют не только экономические, но также и политические и социальные факторы. В этой связи понятно, что характеристика инфляции как «чисто денежного явления» неприемлемо для большинства стран, хотя никто не отрицает возможную зависимость между денежной массой и уровнем цен.

Необоснованная антиинфляционная политика в течение 1992-1997 гг., выразившаяся в зажиме денежной массы привела к глобальному росту неплатежей, массовому распространению суррогатов денег, повышению роли бартера в хозяйственных связях. Эти процессы только с первого взгляда представляются «техническими» : на самом деле за ними скрываются глубокие провалы в организации нормального производства и обращения товаров. Необходимо также отметить потерю Центральным банком эмиссионного дохода, который мог бы образоваться при нормальном росте денежной массы и в свою очередь смягчить проблему государственной задолженности. «Натурализация» хозяйственных связей резко уменьшая налоговую базу, позволяет предприятиям снижать налоговые платежи, а то и вовсе их избегать. Многие исследователи отмечают, что уровень цен в сделках, по которым осуществляется бартер проводятся зачёты, применяются суррогаты денег, значительно выше, чем в условиях нормального денежного обращения. А это и есть форма замаскированной инфляции. Уровень «подпольных» цен совершенно произволен, они устанавливаются не по рыночным правилам, а по соотношению силы. Слабой стороне навязываются невыгодные условия, а «некто» получает повышенные доходы. Всё это создаёт условия для появления специальных структур, осуществляющих подобные операции, получающих от них большие выгоды и заинтересованных в сохранении таких архаичных, странных, но для России, к сожалению, реальных отношений. Естественно, что эти формы хозяйственных связей создают питательную среду для мошенничества, порождают «тень» и криминал.

Созданная за годы реформ ситуация глобального денежного голода в реальном секторе исключает его нормальное развитие. У предприятий не достаёт оборотного капитала, ограниченность свободных денежных ресурсов резко повышает процент, т. е. плату, за их привлечение, поэтому кредит недоступен предприятиям. Суррогаты денег не могут выполнять функцию накопления и сбережения, предприятия теряют возможность сформировать хоть какие-то инвестиционные ресурсы. Они утрачивают не только ресурсы для расширения производства, на и стимулы к этому. В конце концов в результате такого метода подавления инфляции происходит падение производства и ещё большее падение капитальных вложений.

Платёжный кризис в ходе реформ первоначально возник как следствие упразднения государственного банка, который и осуществлял все расчёты в хозяйстве и в стране. Предприятия, оказавшиеся в принципиально новой обстановке, тем не менее по инерции считали, что все вопросы расчётов и задолженности решает государство, т. е. его банк. Новая система расчётов стала постепенно складываться на основе создаваемых коммерческих банков и РКЦ ЦБ. У предприятий резко выросла потребность в собственных оборотных средствах и в заёмных средствах, но коммерческие банки ссуд им не давали. К этому же добавилось то обстоятельство, что в первый год либерализации цены выросли в десятки раз и собственные оборотные средства предприятий соответственно обесценились. Если бы предприятия действительно стали субъектами рынка, они должны были бы из возросших инфляционных доходов сформировать оборотные средства, нужные для нормальной работы. Но их израсходовали на другие нужды. В первый год государство пошло на уступки и провело в 1992 г. централизованный взаимозачёт долгов предприятий. Но в последующие годы таких мер уже не принимали. И вот тут то провозглашённая политика ограничения роста денежной массы как главного средства борьбы с инфляцией, толкнуло предприятия на путь бартера, использование суррогатов денег и просто накоплению задолженности.

После финансового кризиса августа 1998 г. новое руководство ЦБ трижды проводило межбанковские зачёты по сокращению взаимной задолженности между предприятиями, что оказало положительное влияние на денежный оборот. Однако такие зачёты не могут стать регулярным и главным средством сокращения неплатежей. Основной путь – восстановление общепринятых форм денежного обслуживания хозяйственных связей. Это нормализует состояние предприятий и уменьшает шансы на развитие инфляции. Пересмотр политики искусственного занижения денежной массы предполагает более активное использование эмиссии денег как предпосылки улучшения общего экономического состояния народного хозяйства. Относительно эмиссии создан устойчивый стереотип некоего монстра, парализующего всю хозяйственную жизнь. Однако, связь между эмиссией и ростом цен вовсе не автоматическая. То, что сказано о зависимости динамики цен от денежной массы, включает в себя и влияние эмиссии на цены. Кроме того, очень важное значение имеют способ и адрес эмиссии. Надо твёрдо решить, как и кому давать эмиссионные деньги. Очень сложный вопрос – погашение за счёт эмиссии долгов бюджета. Вообще этого лучше не делать, но в нынешней нашей ситуации допустимо использование эмиссии для снижения бюджетной задолженности в ограниченных размерах.

Можно ли полностью исключить повышение цен вследствие эмиссии денег? Скорее всего нет, но следует учесть, что, как свидетельствует наша действительность, за годы реформ произошло существенное относительное сокращение денежной массы, а значит, образовался определённый резерв без инфляционного роста количества денег в обращении. При соответствующей подготовительной работе этот резерв можно было бы использовать без нежелательных последствий. Но рост цен в конце 1998 г. свидетельствует, что это не удалось.

Антиинфляционная политика реформаторских правительств, проводимая до августа 1998 г. помимо безоглядного ограничения денежной массы включала в себя и так называемый безинфляционный метод покрытия дефицита бюджета. В течение 1995-1996 гг. всё обстояло относительно благополучно, но затем начались сбои. Главной причиной конечного провала попыток «цивилизованного» покрытия дефицита бюджета стало рассогласование и даже противоречие двух направлений финансовой политики : денежной и бюджетной. Государство подошло к роковой черте : поступления денег от продажи новых выпусков государственных бумаг стали меньше платежей по погашению прежних выпусков. Это произошло уже в конце 1997 – начале 1998 гг. Главным результатом действия в этой ситуации правительства и ЦБ стало обвальное падение курса рубля и в этом выявилось наглядное доказательство бессмысленности той антиинфляционной политики, которая ими проводилась, начиная с 1995 г. результатом политики, направленной на подавление инфляции и сохранение стабильного курса рубля, стали вспышка инфляции и падение курса рубля. Основной вывод из всего этого : нельзя подавлять инфляцию любой ценой, и прежде всего за счёт падения производства, отрывать денежно-кредитную сферу и рынок ценных бумаг от состояния реального сектора. Конвертируемость рубля должна следовать за достижением устойчивого и значительного по своим объёмам экспорта товаров и услуг, а обратная последовательность событий ведёт к бесконечному обе5сценению национальной валюты.