3. По истечении срока задержания или примененной в порядке статьи 175 УПК меры пресечения подозреваемый оказывается в положении «лица без оп­ределенного процессуального статуса». Правовое положение подозреваемого у него уже отсутствует, обвинение еще не предъявлено, статус свидетеля факт отмены меры процессуального принуждения не образует. При дальнейшем рас­следовании дела лицо, не имея никаких процессуальных прав, оказывается в худшем положении, чем любой участник процесса.

4. Без облечения фактически заподозренного лица в положение подозре­ваемого или обвиняемого на его имущество нельзя наложить арест, у него нельзя получить образцы для сравнительного исследования, его нельзя поместить в медицинское учреж­дение для производства экспертизы. Эта ситуация опять провоцирует либо «вынужденное» задержание, либо незаконные действия с «уличаемым свидете­лем».

5. Возникает вопрос о возмещении такому «свидетелю» расходов по явке к органу уголовного преследования, среднего заработка и т.д. В законе не указывается обычный ли это свидетель, или «уличаемый».

Этот список мог бы быть продолжен. Перечисленные аргументы позво­ляют констатировать, что вторая позиция - об изменении процессуальных осно­ваний признания лица подозреваемым - более обоснованна.

Тем не менее, предложения ее сторонников отличаются следующими не­достатками:

1. Все они предоставляют лицу статус подозреваемого после выполнения с ним действий уличающего или принудительного характера, тогда как лицо должно стать соответствующим участником процесса - подозреваемым - до начала выполнения с ним этих процессуальных действий. Его права ему понадобятся и могут быть реализованы именно при их производстве.

2. Представляется, что одного лишь факта совершения в отношении лица определенного следственного действия (обыск, опознание, освидетельствова­ние) явно недостаточно для того, чтобы признать его подозреваемым в совер­шении преступления. Для этого нужна еще и совокупность доказательств его причастности к преступлению, а не только возможное хранение похищенного или черты внешности, сходные со словесным портретом разыскиваемого.

3. Невозможно привести весь перечень действий уличающего и принуди­тельного характера. Он может измениться с течением времени за счет введения в закон новых процессуальных действий, что повлечет новые проблемы с опре­делением понятия подозреваемого.

4. Предложения о вынесении специального постановления о признании лица подозреваемым «стирает грани» между ним и обвиняемым, не учитывает имеющейся разницы между двумя этими участниками уголовного процесса, выхолащивает весь смысл и назначение процессуальной фигуры подозреваемо­го как неотложной и чрезвычайной.

Автором предложено новое понимание процессуальных оснований во­влечения лица в процесс в качестве подозреваемого, наиболее отвечающее ука­занным выше требованиям.

В качестве единого, универсального процессуального основания предла­гается считать официальное объявление гражданину органом уголовного преследования о наличии подозрения в причастно­сти к преступлению.

Орган уголовного преследования объявляет лицу о признании его подозре­ваемым по мере формирования подозрения, но не позднее начала выполнения с его участием действий, направленных на уличение его в совершении преступ­ления, либо применения мер процессуального принуждения.

В каждом случае неподтверждения подозрения лицо должно быть реаби­литировано.

Разумеется, объявление лицу о подозрении налагает на него также и обя­занности подозреваемого, однако они, за исключением связанных с условиями задержания или меры пресечения, применяемых только при наличии собствен­ных оснований и мотивов, носят общепроцессуальный характер и не влекут существенного ограничения его прав.

Следует, конечно, отметить, что признание лица подозреваемым, в какой бы форме оно ни производилось, причиняет ему определенные моральные страдания, связанные с его отрицательной оценкой государством.

Представляется, что в предлагаемом порядке привлечения лица в качестве подозреваемого, есть моменты, в определенной мере смягчающие эту негативную сторону уголовно-процессуальной деятельности, которые, по на­шему мнению, состоят в следующем:

1. Состояние неопределенности, тревожного ожидания при выполнении с "уличаемым свидетелем" следственных действий явно уличающего характера наносит лицу не меньшие моральные страдания, чем объявление о подозрении.

2. Выполнение действий такого характера без объявления подозрения не­этично.

3. Факт вовлечения лица в уголовный процесс в предлагаемом порядке не предполагает с неизбежностью применение к нему задержания или меры пре­сечения, как это предусматривает действующее законодательство, что позволя­ет избежать излишнего применения принуждения.

4. Предлагаемый порядок вовсе не исключает допроса лица в качестве свидетеля, производства обыска, опознания и т.д., если основания для выпол­нения этих действий есть, а для объявления о подозрении - нет или их недоста­точно.

5 Обеспечение возможности опровергнуть или смягчить подозрение, не доводя дело до применения жестких принудительных мер, в случае своевре­менного уведомления о подозрении, по нашему мнению, с лихвой компенсиру­ет испытываемый лицом дискомфорт.

С учетом такого характера процессуальной фигуры подозреваемого поря­док его вовлечения в процесс, как и предлагается в настоящей дипломной работе, должен быть предельно простым, быстрым, гибким и многовариантным, без установления единой жесткой процессуальной формы.

Естественно, что такое упрощение закона не должно наносить ущерба правам и законным интересам лица, которые необходимо гарантировать с по­мощью перечисленных ниже правовых средств.

1. Контроль со стороны начальника органа уголовного преследования.

2. Надзор прокурора, специально ориентированный на случаи появления подозреваемого.

3. Возможность обжаловать решение об объявлении подозрения в суд, в том числе и с иском о компенсации морального вреда.

4. Жесткие меры ответственности органа уголовного преследования за не­обоснованное привлечение лица в качестве подозреваемого.

Предлагаемое привлечение в качестве подозреваемого, по моему мнению, в большей степени гарантирует реализацию прав и законных интересов лица, чем нынешняя редакция закона и изученные предложения процессуалистов, по сле­дующим мотивам.

1. Чем раньше фактически заподозренный узнает о наличии подозрения и своих правах, тем больше возможности реализовать их и избежать следственно-судебных ошибок.

2. При таком подходе к понятию подозреваемого лицо узнает о своих правах до проведения следственных действий уличающего и принудительного характера, а не после их завершения.

3. Такое понимание подозреваемого позволит избежать «вынужденного» применения мер процессуального принуждения, так как объявление о подозре­нии вовсе не предполагает обязательного последующего задержания или из­брания меры пресечения и дает при этом возможность узнать реакцию лица на объявленное подозрение.