Четвертого этапа (1991-1992 гг.) характерны коммерциализация и появление среднего бизнеса. Произошли коренные изменения в отношении государства к развитию предпринимательства. Были приняты многие законы, открывшие широкие возможности для масштабного развития предпринимательства.

1992 год - год шоковой терапии - характеризовался самыми вы­сокими с се­редины 80-х годов темпами роста числа малых предприя­тий (в 2,1 раза) и чис­ленности занятых в них. Этот факт носит фено­менальный характер, поскольку осуществленная тогда либерализа­ция цен и введение налогового прессинга сильно подорвали финансо­вую базу малого предпринимательства. Бурная ин­фляция привела, с одной стороны, к обесценению сбережений населения, а с дру­гой - к резкому увеличению процентных ставок банковского кредита. Это вызвало настоящий паралич инвестиционной деятельности, не пре­одоленный до сих пор.

Статистические данные показывают, что абсолютным лидером по увеличе­нию числа малых предприятий стала тогда сфера науки и научного обслужива­ния. В ней число малых предприятий возросло в 3,4 раза. Количество малых предприятий в сфере сельского хозяй­ства увеличилось в 3,1 раза. Затем следуют материально-техническое снабжение и общая коммерческая деятельность по обеспечению фун­кционирования рынка (2,9 раза). К ним тесно примыкает сфера на­родного образования (2,8 раза).

В то же время в 1992 г. в общей структуре российского малого предприни­мательства произошло резкое уменьшение доли МП в сфе­ре материального про­изводства.

По широко распространенному мнению, модель шоковой тера­пии была малоконструктивна для быстрого и эффективного развития экономики страны и, в частности, сферы малого предпринимательст­ва. Но следует признать, что в ус­ловиях активизации рыночных ре­форм МП продемонстрировали и свои пози­тивные возможности. Важ­нейшими функциями МП в условиях шоковой терапии стало обеспечение выживания значительных слоев населения в условиях острого кризиса через самозанятость, предос­тавление воз­можности получения дополнительных (помимо основной, часто формальной за­нятости) средств к существованию.

Вместо своего рода кормушки с сильным криминальным оттенком, что было присуще периоду перестройки, в сфере МП стала образовы­ваться нормаль­ная конкурентная прорыночная среда, характеризующа­яся борьбой малых пред­приятий за выживание на основе повышения качества и разнообразия товаров и услуг. Сказанное, правда, не озна­чает, что криминальные структуры оставили малый бизнес в покое.

Феноменальный рост числа МП в 1992 г. имеет свое объяснение. Бурное развитие торгово-посреднического малого предприниматель­ства стало ответной реакцией на подрыв первоначальной финансовой базы. Либерализация внешней торговли еще в условиях бывшего СССР и снятие запретов на частную торговлю внутри страны создали благо­приятные условия для любой торговой деятельно­сти.

Падение потребительского платежеспособного спроса торговое малое пред­принимательство тогда активно компенсировало импортом товаров, хотя и не очень качественных (типа продукции китайского производства), но пользовав­шихся ажиотажным спросом у российс­кого потребителя. Быстрая оборачивае­мость мелких торговых капи­талов превращала их в капиталы средних размеров. Более того, мел­кая торговля быстро реагировала на нарастающую социально-эконо­мическую дифференциацию российского общества, группируясь в ни­шах обслуживания как массовых потребителей, так и потребителей с высоким уров­нем доходов. Достаточно быстро рядом с мелкими тор­говыми палатками стали возникать элитные магазины, владельцы и работники которых нередко начинали с "челночной" деятельности.

К позитивной роли торговой и посреднической деятельности МП следует отнести и их участие в создании новых хозяйственных связей. Инициированная либерализацией цен и рядом других факторов (сдача пози­ций военно-промышленного комплекса {ВПК}, утрата рынков стран Восточной Европы и пр.) полная "закупорка" ра­нее сложившихся каналов взаимосвязей между производителями, поставщиками и торговлей открыла широкое поле для деятельности малых фирм по снабжению и сбыту продукции. Конечно, для новых хозяйственных связей в полном объеме нужен новый технологический каркас экономики с соответствующими ры­ноч­ными, высокоэффективными каналами движения товаров от про­изводителей к потребителям. В стратегическом плане задача созда­ния такого каркаса малому бизнесу не по силам, так как требует многих лет и огромных капитальных вложе­ний.

Однако малый бизнес смог сыграть роль катализатора первых шагов движе­ния к новой системе внутрикооперационных связей в российской экономике. Кроме того, он выполнял роль демпфера, спа­сающего многие предприятия от немедленного краха из-за разрыва прежних, хотя и неэффективных, но все же ра­ботавших хозяйствен­ных связей.

Рывок малого предпринимательства в сторону торговой и по­среднической деятельности стал также закономерной реакцией на введенный правительством налоговый прессинг. В бывшем СССР не было и в принципе не могло быть нало­говой системы, адекватной рыночным условиям. Поэтому введение в практику хозяйственной жизни даже элементов нормальной налоговой ответственности долж­но было вызвать у не привыкших к этому предпринимателей есте­ственную реакцию отторжения. Но дело в том, что на эту реакцию наложился явный экс­тремизм правительственной налоговой полити­ки, направленной на изъятие до 70-90% доходов малых предприятий. При этом правительство и не рассчитывало на то, что кто-либо будет сразу же платить налоги в полной мере. Предпринима­телей тем са­мым подталкивали к тому, чтобы искать и находить способы сокры­тия доходов от налогообложения. Торговля и посредничество, ориен­тированные на работу с трудноконтролируемыми наличными сред­ствами, открывали боль­шие возможности для ухода от налогов.

В целом ситуация 1992г. может быть охарактеризована обще­принятым термином "грюндерство". Малое предпринимательство было составным элемен­том этого массового процесса учредительства. Бир­жи, банки, страховые фирмы, крупные частные и полугосударствен­ные акционерные предприятия возникали по всей России в невероят­ных количествах. Люди впервые в жизни получили свободу для са­мостоятельной предпринимательской деятельности, право зани­мать­ся финансовым планированием, что ранее было абсолютной монопо­лией государственных структур и их чиновников. Такие мотивации в сочетании с раз­валом государственных, прежде всего бюджетных пред­приятий и организаций, с надеждой на получение высоких доходов от достаточно простых видов работ и услуг не могли не породить крупномасштабного грюндерства. Подобное грюн­дерство объясняет­ся не столько экономическими причинами, сколько общими законами социальной психологии в их приложении к очевидной для России си­туации кардинального общественного перелома.

Иллюстрацией к вышесказанному может служить массовое по­явление эфемерных фермерских хозяйств в суровых климатических зонах и на низкокаче­ственных почвах, где с точки зрения экономи­ческой целесообразности таких хозяйств в принципе не может быть даже в самой развитой рыночной стране. Многие малые предприятия появлялись на свет не в силу экономической целесо­образности, не имея какой-либо программы долговременного развития, а только из общей надежды, мечты их организаторов на достаточно абстрактную "луч­шую жизнь" (в основном в стиле привлекательных трафаретов общества свобод­ного предпринимательства и всеобщего потребления). В определенном смысле психологические ожидания скорого процве­тания доминировали над трезвым экономическим расчетом и даже здравым смыслом.