Рассмотрим далее приемы художественно-технического оформления на примере серии книг «История книжного искусства».

2.2.Редакторский анализ художественно-технического оформления на примере серии книг «История книжного искусства»

Наш анализ следует начинать с 70-х годов ХХ века, когда в отечественном книжном искусстве наступает своеобразный перелом: в эстетическом движении произошел переход к фотонабору и офсетной печати, ознаменовавший новую ступень свободы дизайна от сопротивления материала по сравнению с типографикой металла.

Российские дизайнеры книги с увлечением стали постигать типографическую лексику Херба Любалина, Пола Рэнда, Джорджа Черны.

В авангарде дизайнерских инноваций оказался альманах «Искусство книги» (Приложение 3), который в 60-80-е годы прошлого столетия стал для ведущих книжных оформителей своеобразной экспериментальной площадкой[17]. Например, издания Н.Калинина, одного из талантливых мастеров той поры, сплошь состоят как бы из одних левосторонних полос, о чем говорят и сдвинутые к корешковому сгибу колонцифры на правых страницах, и более широкие, чем противоположные, внутренние поля на левых. От первой до последней страницы книги дизайнер четко и последовательно выдерживает асимметрию построения.

Ритм смещения задается уже переплетом, где три из четырех строк текстовой информации резко сдвинуты влево. Вопреки привычным представлениям текст расположен в левом углу и на авантитуле.

Художник тонко учитывает эффект визуального восприятия книги, согласно которому взгляд зрителя-читателя по левой полосе скользит, а на правой задерживается. Калинин как бы лишает его возможности остановиться: неравновесность разворота побуждает читателя перевернуть страницу, но и там его ждет подстегивающий толчок к дальнейшему движению.

В каждом новом разделе книги сравнительно с предыдущим уменьшается высота наборной полосы. Подобный «ход» одновременно и обнажает логику рубрикации в духе функционального дизайна, и воплощает пафос движения, непостоянства, отвечая интенциям экспрессивной типографики.

В творчестве российских художников книги 70-х годов как бы совместились два этапа мирового графического дизайна. Рациональные устремления «интернационального стиля» и игровые тенденции экспрессивной типографии проросли на нашей почве одновременно, притом нередко синкретически переплетаясь.

Протест семидесятников против духовного климата эпохи застоя принял форму утверждения вневременных, субстанциальных ценностей человеческого бытия, возвышения над рутиной реальной повседневности.

Бук-дизайн оказался той сферой, где художественное мировидение семидесятников реализовалось особенно продуктивно. Используя мотивы типографики прошлого, художники 70-х создали современную книгу «на тему» классической книги.

Если Жуков вводит в контекст современного издания и символически использует элементы и приемы традиционной типографики, то еще дальше по пути актуализации культурных ценностей прошлого идут М. Аникст и А. Троянкер, разрабатывая серию «История книжного искусства», которую в 70-х годах начало выпускать издательство «Книга». В 70-е годы вышли в свет два первых издания этой серии: «Эльзевиры» В. Аронова (М., 1975) и «Альд и альдины» В. Лазурского (М., 1977).

Подробный анализ изданий, открывших серию «История книжного искусства», мы находим в статье А.Б. Стерлигова «Уроки старых мастеров» в альманахе «Искусство книги» (вып. 10, М., 1987).

Анализируя «Эльзевиры» В. Аронова (М., 1975) и «Альд и альдины» В. Лазурского (М., 1977), мы прежде всего отмечаем, что дизайнеры поставили перед собой цель создать композиционно-типографическими средствами эффект маленького исторического театра. На страницах их книг читатель встречается не только с добротно воспроизведенными титульными листами, полосами и разворотами старинных изданий, но и с той жизненной средой, в которой эти издания рождались и функционировали. И если репродукции книг воссоздают аромат старых шрифтов, иллюстраций и наборных композиций, то другая часть зрительного ряда (гравюры и живопись конца XV-XVII вв.) словно переносит сегодняшнего читателя в ландшафты Венеции и Амстердама, в мир праздничных церемоний, запечатленный Карпаччо и Беллини, в деловую и домашнюю жизнь Голландии, увиденную глазами Рембрандта, Вермра, мастеров натюрморта. В результате старинные произведения печатного искусства предстают нам не как музейные экспонаты, а как продукт и частица некой духовно-предметной субстанции, как носитель непреходящего ценностного начала, как некая антитеза нашей суетливой повседневности.

Из книги читатель узнает, что издания знаменитого голландского издательства Эльзевиров[18] конца ХУ1 - начала ХУШ века - целая эпоха в мировой и европейской истории искусства книги. Эльзевиры печатали книги большими тиражами, нередко объединяя в серии дешевых, карманных книг, предназначенных для нового читателя, появившегося в Голландии в ХУ1 веке.

Фирма Эльзевиров, основанная Лодевейком старшим, просуществовала с 1581 по 1712 г. Многочисленная династия: Лодевейк (ок.1540 - 1617), Матиас (1564 - 1640), Бонавентура (1583 - 1652), Абрахам (1592 - 1652) - прославилась во всех странах Европы изданиями научной и учебной книги. У них было предприятие огромного размаха, и оно сыграло выдающуюся роль во всей дальнейшей истории книжного дела.

Красивый и простой шрифт для малоформатных изданий, разработанный в их типографии и получивший название эльзевир, применяется и до настоящего времени. Они ввели в употребление и необычно малые для того времени форматы в 1/16,1/24 долю листа. Особенно интересно введение Эльзевирами формата 1/12, который выходит за пределы пропорции, кратной двум, является как бы вытянутым, удлиненным. Он так и именуется: формат-эльзевир.

Эльзевиры выпустили несколько миниатюрных изданий, которые наглядно демонстрировали достижения издателей в полиграфии и искусстве оформления книги. В 1627 г. была выпущена миниатюрная книжечка «О королевском праве» (92*56 мм). В следующем году были напечатаны «Афоризмы» Гиппократа, размер этой книги был еще меньше (92*44), а формат «Сатирикона» Петронис 1676 - 1677 года издания составил и вовсе 88*48 мм.

Уменьшение форматов привело к удешевлению книг, способствовало увеличению тиражей. Наряду с феодалами и церковниками потребителями книг становится «третье сословие» - незнатные и небогатые люди. Современниками это воспринимается как настоящаяеволюция на книжном рынке. Книга Эльзевиров выходит из замков и аббатств и выходит на шумные площади городов. Становится модным носить книги с собой. Для этой цели в одежде появился «кармашек для книги». Поэтому иногда и говорят, что Эльзевиры открыли эпоху карманной книги.

Обширной библиографической и генеалогической литературе об Эльзевире подведены итоги в капитальном труде A. Willems, «Les Elsevier» (1880). Для русских читателей любопытны также каталоги замечательной по достоинству и количеству экземпляров коллекции Эльзивиров, собранные в зале инкунабул Императорской Публичной Библиотеки в С.-Петербурге: Walther, «Les Elzevir de la Bibliotheque imperiale publique».