Не отдышавшись, пряча глаза, ушел в раздевалку, наскоро оделся, не заходя в душ, и уехал в гостиницу. Выслушивать сочувствие ребят, смотреть в глаза тре­неру не было сил. От всего тошнило, все раздражало. И сам себе был противен.

Два дня ходил как в воду опущенный. Шилков в тот вечер только и сказал; «бывает». Не тереби себя слиш­ком, «перекипи». Но Гена знал, на этом разговор с «ше­фом» не закончен. Разбор, и серьезный — впереди. И не сочувствие ему нужно сейчас, а разгон.Третьим-четвертым просто обязан был быть, Ге­на. Никто не застрахован от неудач, но проигрывать так безвольно, с дрожащими коленями . Своя честь не до­ рога, о команде бы вспомнил. Смалодушничал ты .

Сказал и осекся. А вправе ли я говорить ему эти сло­ва? Сам-то я так уж ли всегда был на дорожке (Шилков криво усмехнулся) рыцарем без страха и упрека?

Тут заговорил Апалькин. Сбивчиво, с дрожью в го­лосе. Чувствовалось, накипело на душе за эти два дня. Смалодушничал, признаюсь. Заволновался на старте, а когда побежали, воли не хватало переломить себя. Но это в последний раз. Вот увидите.

Гена еще много и взволнованно говорил, но Щилков уже не слышал его. Ему главное было увидеть, что па­рень не сломился, что был всего лишь случайный срыв.

«И все-таки минуту назад я имел моральное право упрекнуть Генку в малодушии. Он парень неглупый, все поймет правильно». В Адлер на весенний кросс ЦС «Урожая» Гена Апалькин приехал реабилитироваться за поражение в Туле. 8000 метров. А солнце палит, как на экваторе. Втроем убежали от основной группы и на финишном подъеме приготовились делить медали. И вдруг, что это? Апалькин падает, словно подкошенный. Встает, опять едва не падает и пьяной походкой с белым, как снег лицом, бредет к финишу. Проходит створ и тут его под­хватывает Шилков. Солнечный удар . До августа не выходил Гена после этого кросса на старт. Врачи боя­лись за его здоровье. Он не занял в Адлере призового места, хотя до пьедестала было рукой подать. И все равно был счастлив, потому что доказал и себе, и тре­неру: он — боец. А это в то время было для него по­важнее медалей. Тем более, что они ждали его впереди. И главная из них в Гомеле на чемпионате Советскогo Союза среди спортсменов сельских ДСО. И конечно [же, на дистанции 1500 метров. На равных спорил Гена одним из сильнейших средневиков страны молдаванином Бекером, но под конец все же не уследил за своим именитым соперником, с опозданием «поймал» его финишный спурт и проиграл несколько долей секунды. В который раз — второе место. Как наколдовал ему кто, нa роду написал — получать серебряные награды? Но гомельское серебро было особой пробы. Оно с результа­том 3 минуты 48 секунд принесло ему звание кандидата в мастера спорта.

А через неделю еще одна медаль. Правда, на сей раз — бронзовая. Но и завоевана-то она где — на первенстве СССР среди молодежи!

1976 год Геннадий Апалькин встречал рекордсменом в беге на дистанцию 1500 метров. Но ему все не терпелось довести собственное и республиканское достижение до мастерского рубежа. Для этого нужно «обогнать» личный рекорд на пять секунд.

А вот любимая «полуторка» долгое время не под­давалась. И все же он взял свое. На празднике бегуна в подмосковном Подольске старый рекорд пал. Правда, до нормы мастера спорта опять не хватало, но теперь уже поменьше, потому что новое достижение Апалькина равно 3 минутам 47,7 секунды. С таким результатом можно неплохо выступать не только на всесоюзных, но и на международных соревнованиях.

И еще в одном я убежден: стремление тренера под­готовить одного мастера спорта международного класса вместо пятерых мастеров, одного мастера — вместо пяти перворазрядников, продиктовано прежде всего гуман­ностью, честностью по отношению к ученикам. Как знать, получи те пять перворазрядников каждый вчет­веро больше тренерской опеки и внимания, выросли бы все до уровня мастера спорта международного класса Кажется, у меня родилось новое правило — говорить своим новым подопечным заранее, кем они будут. До поры до времени, правда, на ушко.

Володе Кирееву, когда он еще средние дистанции бегал, сказал,—будешь мастером спорта в марафоне. Он удивился, но так оно через четыре года и вышло.

Это Надя Косолапова уговорила меня взять его к себе. Да и по-человечески жалко было парня. Мыкается по сборам без постоянного тренера. Сегодня один ему это советует, завтра второй — совсем другое.

А парень он стоящий, преданный спорту».

От Марафона до Афин — 42 километра

Володин приход в легкую атлетику не был усыпан розами первых побед, как это обычно случается с даро­витыми спортсменами (взять его тренера). Напротив, дебют был самый что ни на есть прозаичный, и принес начинающему стайеру скорее разочарование, чем ра­дость. Даже несмотря на то, что он победил.

- Никогда больше не побегу,— хлопнул оземь ши­повками Вовка, шумно вбирая воздух всей грудью. Внутри что-то поламывало, ныли зубы, ноги едва дер­жали,— к чему такие мучения? Гимнастикой занимать­ся куда приятней. А тут одно название — «королева» спорта.

- Со всеми так поначалу,— пробовал успокоить его преподаватель физкультуры, — мог бы и поспокойней бе­жать второй круг. Метров 30 выигрывал. Зачем тогда вообще на старт выходить, — буркнул в ответ Вовка. Он весь тут — мастер спорта в марафонском беге саранский урожаевец Владимир Киреев. В этом эпизоде десятилетней давности, когда он, 16-летний паренек, впервые вышел на беговую дорожку, чтобы одержать первую в своей жизни победу на ней.