Прежде всего следует отметить, что, предлагая разные подходы к анализу проблемы, большинство из них привержены (правда, в различной степени) системному подходу. Так, Г. Моргентау — один из отцов-основателей политического реализма, остающегося и поныне наиболее влиятельным теоретическим направлением,— писал о том, что международные отношения представляют собой настолько же древнюю, насколько и самостоятельную политическую систему. С позиций К. Уолца — родоначальника школы неореализма — истинная теория международных отношений должна исходить не из частностей, а из целостности мира, делая своим отправным пунктом существование глобальной системы, а не государств, которые являются ее элементами. При этом принципиальное значение придается структуре межгосударственных взаимодействий, рассматриваемой как их побочный результат. который неожиданно для носителеи (субъектов) этих взаимодействий ставит их поведение в определенные рамки, подчиняет своим правилам, зачастую не имеющим ничего общего с целями и задачами самих субъектов.

Без самостоятельного онтологического статуса структура межгосударственных отношений не может не приниматься в расчет ни одним государством, включая и великие державы. Так, например, все государства вынуждены нести военные расходы, хотя это неразумная трата ресурсов. Структура межгосударственной системы навязывает всем странам такую линию поведения в той или иной сфере политики, которая может противоречить их общественным интересам. Структура позволяет понять и предсказать линию поведения государств на мировой арене. Наподобие того как в экономике состояние рынка определяется влиянием нескольких крупных фирм, формирующих олигополистическую структуру, мировая политика определяется влиянием великих держав, конфигурацией соотношения их сил 7.

Сторонники неомарксизма, ставя в центр своего анализа мировой политики так называемый мир-системный подход, придерживаются другой точки зрения на ее сущность. Так. согласно И. Валлерстайну, в основе целостности мира, представляющего собой глобальную империю, лежат законы капиталистического способа производства

—"миро-экономика". "Центр империи"— небольшая группа экономически развитых государств,— потребляя ресурсы "мировой периферии", является производителем промышленной продукции и потребительских благ, необходимых для существования составляющих ее слаборазвитых стран. Таким образом, мировая политика предстает как постоянная борьба между "центром" и "периферией" мир-системы, выступая следствием несимметричной взаимозависимости государств и народов в условиях второй половины XX века. При этом развитые страны заинтересованы в сохранении такого состояния (которое, по сути, представляет собой состояние зависимости), тогда как страны "периферии", напротив, стремятся изменить его, установить новый мировой экономический порядок. В конечном счете основные интересы тех и других лежат в сфере мировой политики и внешнеполитических действий, от успеха которых зависит их внутреннее благополучие.

В свою очередь, сторонники школы транснационализма считают, что в наши дни основой мировой политики уже не являются отношения между государствами. Многообразие участников (межправительственные и неправительственные организации, предприятия, социальные движения, различного рода ассоциации и отдельные индивиды), видов (культурное и научное сотрудничество, экономические обмены, родственные отношения, профессиональные связи) и "каналов" (межуниверситетское партнерство, конфессиональные связи, сотрудничество ассоциации и т. п.) взаимодействия между ними вытесняют государство из центра международного общения, способствуют трансформации такого общения из "интернационального" (т. е. межгосударственного, если вспомнить этимологическое значение этого термина) в "транснациональное" (т. е. осуществляющееся помимо и без участия государств). Для новых акторов, число которых практически бесконечно, не существует национальных границ. Поэтому на наших глазах возникает глобальный мир, в котором разделение политики на внутреннюю и внешнюю теряет всякое значение. Существенное влияние на подобный подход оказали выдвинутые еще в 1969 году Дж. Розенау идеи о взаимосвязи между внутренней жизнью общества и международными отношениями, о роли социальных экономических и культурных факторов в объяснении международного поведения правительств, о "внешних" источниках, которые могут иметь "чисто внутренние", на первый взгляд, события, и т. п.

С позиций сторонников институционального подхода к рассмотрению мировой политики, обитатели современного мира связаны общими нитями мировой экономики; их объединяют, с одной стороны, сопоставимые идеалы и ценности, а с другой — общие вызовы и проблемы; наконец,— и это главное — они представлены в международных институтах и организациях, совместно созданных ими в целях управления взаимозависимостью и регулирования отношений друг с другом. Хотя члены глобального международного общества остаются суверенными и независимыми, отношения между ними регулируются определенными правилами и соглашениями, в совокупности составляющими международное право.

В 80-е годы эта идея не только получила дальнейшее развитие, но и оформилась в теорию международных режимов, согласно которой участники международных отношений, и в первую очередь государства, сталкиваются в своих действиях со все более значительными ограничениями, что связано с правилами игры, на установление которых они вынуждены идти под давлением необходимости. Результатом является определенная "интернационализация" политического авторитета. Один из представителей этой теории — американский исследователь С. Краснер — определяет международные режимы как совокупность писаных и неписаных принципов, норм, процедур и соглашений, регулирующих международные отношения.

1.2 Основные черты современного этапа мировой политики

Резюмируя происходящие сегодня изменения в международных отношениях с учетом рассмотренных выше позиций, можно сформулировать несколько предварительных выводов, касающихся содержания мировой политики.

Во-первых, мировая политика является результатом глубокой трансформации международных связей и взаимодействий, возникновения целого ряда общих проблем, решение которых уже не может быть найдено в рамках национально-государственных границ. Поэтому государства в своих отношениях друг с другом вынуждены конфликтовать или идти на переговоры и сотрудничество уже не только по вопросам, которые традиционно рассматривались как сфера "высокой", или "большой", политики ( к которой относят вопросы дипломатии, государственной безопасности и т. п.), но также, и все в большей степени, по вопросам, которые прежде относились к сфере "малой политики" (торговые обмены, технические, культурные и т. п. проблемы). Этот феномен приобрел тем более важное значение, что государства, столкнувшись с трансформацией существовавших ранее ценностных систем и необходимостью реагировать на вытекающие из этого ожидания и потребности общества, вынуждены брать на себя новую ответственность социального, экономического, технического и культурного характера. Иначе говоря, они оказались перед необходимостью открыться взаимозависимости. А эволюция ценностных систем, проявляющаяся в возрастании удельного веса прежде всего таких ценностей, как социальное и экономическое благосостояние, личное благополучие и безопасность, неотчуждаемость основных прав и свобод человека, все чаще приводит к тому, что государство должно отдавать им приоритет над традиционными ценностями своей внешней политики.