Профессор Гарвардского университета С. Хофман думает, что мы присутствуем при "воспроизведении в мировом масштабе того, что в XIX столетии национальный капитализм создал в отдельных странах . В случае с глобализацией проблема лежит в области отношений между государством и рынком" (стр. 76). Бывший министр труда в администрации Б. Клинтона, профессор политэкономии Массачусетского университета в г. Брандеис Р. Рич, напротив, полагает, что "термин глобализация сегодня имеет совершенно иной смысл, чем 30-40 лет назад; он даже существенно отличается от того, которым пользовались всего лишь десять лет назад" (стр. 66).

Большинство авторов (Буайе скорее исключение, чем правило) все же признают глобализацию реальным процессом, быстро развивающимся во всех областях общественной жизни. Расхождения возникают не столько по сути явления, сколько в оценке степени важности тех или иных сторон глобализации. Даже самые ярые либералы склонны соглашаться с такими утверждениями, как американоцентричность глобальных процессов, сохранение национально-государственного воздействия на их развитие, олигополистические структуры отдельных товарных рынков, то есть склонны признавать существование рыночных механизмов регуляции с определенными "поправками", вносимыми государством и монополиями.

Сама концепция свободного рынка интерпретируется, как это делает С. Хофман, в духе английской промышленной гегемонии начала XIX столетия, суть которой заключалась в господстве промышленно развитой державы над преимущественно аграрным мировым окружением. Только лидеры нового экономического империализма сменились, да и окружение стало иным. "Несомненно, что у США, в частности в экономической области, проявляются империалистические черты. По крайней мере со времени администрации Буша внешнеэкономическая политика стала чрезвычайно динамичной и агрессивной. Именно такой тип политики Англии XIX века историки называют фритредерским империализмом, потому что самая сильная в экономическом отношении держава всегда заинтересована в разрушении любых барьеров на пути распространения ее товаров" (стр. 78).

И дело даже не в особой роли США. В. Андреф полагает, что "новое международное разделение труда способствует интеграции стран Триады и новых индустриальных стран Азии и исключению из нее развивающихся стран, на долю которых приходится все более мизерная часть мировой торговли" (стр. 57). Ту же мысль о весьма специфическом характере "глобальной рыночной конкуренции" выражает специалист по финансовым вопросам из Лионского университета Ж.-П. Аллегре'". Профессор Монреальского университета, специалист по телекоммуникациям С. Пру полагает, что "единственный способ не рассматривать рынок как фатальную неизбежность состоит в том, чтобы поднять общественную значимость индивида. Тогда люди, образующие гражданское общество, будут способны воздействовать творчески и самостоятельно и на государство, и на рынок" (стр. 63).

Четыре автора раскрывают содержание первого раздела. Упомянутый О. Дольфюс в статье "Пространства глобализации" придерживается исторического взгляда, соглашаясь в то же время, что активизация процессов в XX столетии изменила природу глобализации. Под влиянием обмена товарами, знаниями, людьми, культурными ценностями и нравственными нормами, а также изменений, привносимых этими обменами в образ жизни населения, сложилось своего рода общее "метапространство глобализации". Абстрагироваться от него не дано ни одному государству, ни одной группе людей.

Метапространство развивается по своим собственным законам, являясь, с одной стороны, результатом взаимодействия локальных национальных территорий, а с другой - само определяя особенности развития последних. Глобализация - не абстрактный процесс. Она выражается в конкретных фактах: распространение джинсов и компьютеров, спортивных состязаний, всеобщая вакцинация против оспы или полиомиелита. В деловой сфере ее движущим фактором являются постоянные поиски сравнительных преимуществ, минимизация издержек через делокализацию производства, через новые комбинации разделения труда и т.п.

Диалектическая природа глобализации, ее причинно-следственная самодостаточность выражается в сосуществовании двух противопложных тенденций:

1. униформизации по мере уменьшения разнообразия (исчезновение некоторых языков, видов растений) и 2. роста различий в уровнях и образе жизни. Дифференциация доходов и качества жизни отдельных стран и народов, наблюдаемая в мире, несоизмеримо выше той, что была в XV столетии.

Глобализация - не линейный процесс. Она развивается волнообразно и прошла уже не один этап: от периода Великих географических открытий и создания испанской и португальской колониальных империй, от капиталистической колонизации мира в XIX столетии до постсоциалистического преодоления последствий холодной войны.

Глобализация - двойственный процесс, развивающийся одновременно в межгосударственных и транснациональных формах. Отсюда множественность ее носителей: государства, их коалиции, международные организации, неправительственные организации.

Хотя актеров много, но не настолько, чтобы взаимодействие между ними проходило по правилам свободной конкуренции. Оно носит скорее олигополистический характер. И последний штрих, привносимый Дольфюсом н анализ логики глобализации касается "несовершенства" сил унификации. В складывающемся глобальном пространстве постоянно и на всех уровнях возникают маргинальные области, изолированные от позитивного воздействия процессов глобализации. Напоминая метафору Мак-Луана о "планетарной деревне", Дольфюс иронизирует: "Любопытная же однако эта деревня: с кварталами, которые не сообщаются между собой, изрезанная трещинами, границами и барьерами, затрудняющими перемещение людей, особенно если они бедны . В мозаике территорий пятна отторжения и маргинализации обнаруживаются везде - и в центре Вашингтона, и в странах, расположенных к югу от Сахары. Если мир и унифицируется, то только через дифференциацию. Из-за отсутствия политических институтов, обладающих общемировой легитимностью, локальные экономические, политические или культурные различия сглаживаются под влиянием соотношения сил отдельных субъектов, не порождая единого механизма регуляции. Именно в этом смысле верно утверждение, что мир все еще находится ив стадии "несовершенной' или "незавершенной" глобализации (стр. 13).

Израильтянин Ж. Адда из университета Бар-Илан в своей статье "Новое изобретение капитализма" развивает тезис о "распространении механизмов рынка на всю планету", считая это явление "самым удивительным феноменом глобализации" (стр. 15). В логике этого процесса он различает две стороны: географическое распространение капитализма путем вывоза производственных капиталов, создания в других странах субподрядных производств и предоставлении международных кредитов) и внутреннюю (восприятие слаборазвитыми странами кипиталистического) динамизма путем простой имплантации (пассивного усвоения) ИЛИ в инновационной форме путем активного усвоения.