В обоих вариантах говорится о сроках вывода американских войск: боевые подразделения Соединенных Штатов выводятся из всех городов, деревень и других населенных пунктов в срок, соответствующий тому, когда иракские силы по поддержанию безопасности возьмут на себя ответственность за сохранение стабильности в них, с тем чтобы вывести войска не позднее 30 июня 2009 г., однако компетентные иракские органы могут потребовать внесения изменений в эти сроки[18].

Ирано-сирийский вектор: принимая во внимание численное превосходство шиитской общины в Ираке и ее активное участие в деятельности нынешней власти в стране, иранцы четко осознают, что в перспективе они могут претендовать на то, чтобы взять под свой контроль всю власть в Ираке и богатые нефтяные ресурсы страны. Это во многом объясняет их политическую гибкость в отношении американцев в Ираке и неконфронтационность в отношении усилий по восстановлению гражданского мира в стране[19].

В то же время руководство в Тегеране неоднократно посылало американцам вербальные и невербальные сигналы о том, что если в Вашингтоне решатся на военную операцию против Ирана, то:

·американцы и их союзники в полной мере ощутят на себе шиитский гнев (намек на бои в Фаллудже в 2004-2005 гг.);

·безопасность судоходства в Персидском заливе и через Ормузский пролив более не будет гарантироваться иранской стороной;

·мировая цена на нефть на уровне 100-130 долл. за баррель больше не будет казаться запредельной[20].

В вынужденной связке с иранцами в регионе действует Сирия, политическое руководство которой загнано в угол политикой Соединенных Штатов на Ближнем Востоке. Отказываясь капитулировать перед Вашингтоном (в деле международного расследования убийства ливанского премьера Харири, выполнения резолюции 1559 Совета Безопасности ООН по Ливану), который на сирийском направлении действует в тесной координации с Израилем, Дамаск стремится укреплять свои рычаги влияния в Ираке, сохраняя связь с суннитскими группировками, включая членов бывшей партии Баас, в том числе из ближайшего окружения бывшего президента Саддама Хусейна[21].

Военно-политические факторы

Одним из наиболее значимых событий в Ираке за последние годы стало кардинальное изменение конституционного строя. 15 октября 2005 г. в стране состоялся всеобщий референдум, на котором был одобрен текст новой Конституции Республики Ирак. Конституция начинается преамбулой, в которой подчеркивается уникальность геополитического положения Ирака и пройденного им исторического пути. Статья 1 Конституции Ирака закрепляет за ним статус независимого суверенного государства, политическая система которого характеризуется как демократическая, федеративная, парламентская республика[22].

Вскоре после принятия Конституции в Ираке состоялись общенациональные парламентские выборы, по итогам которых Объединенная иракская коалиция (ОИК) шиитов-исламистов получила 128 из 275 мест в парламенте, Курдский альянс занял второе место с результатом 53 места, а Объединенный иракский фронт и Совет национального иракского диалога (сунниты) – соответственно 44 и 11 депутатских мандатов. На четвертой позиции расположился Список Алави, получивший 25 мест[23].

Такой исход выборов связан, по мнению экспертов, с тем, что одной из целей американских и британских властей была дебаасизация Ирака, т.е. кампания по лишению полномочий правящей во времена Саддама Хусейна партии Баас, которая в основном состояла из представителей суннитской части населения Ирака.

Несмотря на активные действия американо-британских сил обеспечить в Ираке, в первую очередь, собственные интересы, в стране все же были сформированы легитимные власти (правительство), получившие признание мирового сообщества. Однако Соединенные Штаты продолжают вмешиваться во внутренние дела Ирака, надеясь установить контроль за его нефтяными запасами (на Ирак приходится 5% мирового нефтяного экс-порта).

Главная проблема иракского правительства заключается в том, что оно не контролирует ситуацию на местах. В политическом и хозяйственном отношении страна расколота на несколько частей. Север Ирака, населенный преимущественно курдами, живет независимо от остальной части страны, пользуется практически всеми атрибутами независимого полугосударственного образования (со своими органами власти, силами правопорядка, экономической системой и т.п.). Южная часть Ирака, населенная шиитами, контролируется ориентированными на Иран местными силами. В центральных районах ситуацию определяют суннитские группировки.

Ситуация в области безопасности в середине 2008 г., как и прежде, не отличается стабильностью. Вместе с тем, успехи, достигнутые в деле обеспечения безопасности, очень неустойчивы и отнюдь не приняли необратимый характер. Это подтверждается и тем, что американская администрация и военное командование не торопятся с сокращением численности войск Соединенных Штатов в Ираке. Более того, в начале 2008 г. боевики значительно усилили свою активность: в стране возросло число терактов, в том числе крупных, вооруженных нападений, обстрелов, похищений людей[24].

Пока трудно судить, насколько длительным окажется новый период повышенной террористической и боевой активности противников США и нынешнего иракского режима. Так, командование американских войск утверждает, что речь не идет об устойчивой тенденции, а нынешняя повышенная интенсивность действий боевиков носит кратковременный характер. Сложная ситуация в вопросах безопасности сохраняется в Багдаде и прилегающих к столице районах. Однако наиболее масштабно, отмечает российский востоковед В.П. Юрченко, террористы и боевики продолжают действовать на севере Ирака. Что касается иракской армии и полиции, то, несмотря на имеющиеся позитивные сдвиги, они «все еще не готовы самостоятельно защищать Ирак или поддерживать безопасность в стране»22.

Основные усилия нынешнего руководства Ирака в обозримой перспективе будут направлены на прекращение межконфессиональных (сунниты против шиитов) и межэтнических (арабы против курдов) столкновений и разборок, в которые вовлечены различные вооруженные формирования. Претензии каждой из общин на получение контроля над нефтяным сектором существенно затрудняют достижение национального компромисса, способного положить конец междоусобице. Несмотря на то, что в иракском парламенте имеется общее понимание в отношении параметров приемлемых договоренностей на этот счет между представителями различных сил, межконфессиональные противоречия на местах и устоявшаяся практика сведения счетов между военными баронами в отдельных частях страны наверняка торпедируют какое-либо политическое соглашение, которое зафиксировало бы справедливую расстановку сил на внутриполитической арене с точки зрения доступа к нефтяному сектору[25].

Экономические факторы

Макроэкономическая ситуация в Ираке, как может показаться, уже относительно длительное время в целом сохраняется стабильной, несмотря на очевидные проблемы в военно-политической области. Так, правительству Ирака удается удерживать в обозначенных рамках бюджетные расходы, курс национальной валюты, что, даже по оценкам международных организаций, обеспечивает серьезный экономический рост. Золотовалютные резервы Ирака также увеличиваются (более 25 млрд долл. по итогам 2007 г.)[26]. Однако эта стабильность не должна вводить в заблуждение. Фискальный профицит обеспечивается за счет того, что правительство не решается запускать масштабные инвестиционные проекты с государственным участием, заложенные в бюджете.