Четвертая точка напряженности - конфликт по поводу полетов гражданских самолетов. Грузия ввела ограничения на дневные полеты российских авиакомпаний над своей территорией, поэтому "Аэрофлот" и "АвиаЭкспрессКруиз" были вынуждены перенести свои рейсы в Тбилиси на поздний вечер. На этот шаг Минтранс Грузии пошел в ответ на действия российских авиавластей, которые отказываются подписывать планы дневных полетов грузинской компании "Айрзана", мотивируя это тем, что на юге России проходят военные учения. При этом самолеты российских компаний летали над этим районом в любое время. В итоге попасть в Грузию, пока обе страны не договорятся об уступках, можно только ночью.

Наконец, пятая точка напряженности - конфликты внутри самой Грузии, которые автоматически обостряются после роста напряженности на российско-грузинской границе. На чрезвычайном заседании прогрузинского верховного совета Абхазской автономной республики в изгнании было принято решение об отмене принятого в 2001 году моратория на действия "грузинских партизан". Планировалось, что грузинские беженцы сформируют партизанские отряды и "сделают все для силового разрешения абхазской проблемы". Правда, после затяжных переговоров госминистр Грузии Автандил Джорбенадзе и его абхазский коллега Анри Джергения все же договорились о начале совместного патрулирования Кодорского ущелья. Во избежание инцидентов патрулирование будет осуществляться при посредничестве наблюдателей ООН. Правда не очень понятно, как к этому отнеслись представители миротворческих сил СНГ, которые пока еще расквартированы в Абхазии, и в чью зону ответственности входит Кодорское ущелье. И насколько совместное патрулирование окажется эффективным.

В то же время абхазы ищут сближения с другими оппонентами Тбилиси - представителями Южной Осетии: недавно прошли консультации по вопросу проведения совместных осетино-абхазских антитеррористических учений. "Такое сотрудничество уместно рассматривать как поиск возможных способов обороны", - сказал непризнанный Грузией югоосетинский президент Эдуард Кокойты. По его словам, в условиях, когда на территории Грузии нашли убежище международные террористы, Цхинвали и Сухуми должны быть всегда готовы помочь друг другу. "Часть чеченских банд-формирований может передислоцироваться из Панкисского ущелья как в Абхазию, так и в Южную Осетию", - сказал он. "Цхинвали располагает достоверными данными о том, что один из заместителей министра госбезопасности Грузии встречался с чеченскими боевиками и предлагал им провести какие-то акции на территории Южной Осетии, чтобы затем ввести под предлогом наведения порядка грузинские войска", - заявил Эдуард Кокойты[15]. Очевидно, что и Абхазия, и Южная Осетия рассчитывают на поддержку со стороны России, выдвигая "антитеррористические" лозунги в своем давнем споре с Тбилиси.

Таким образом, тревожное затишье в российско-грузинских отношениях может в любой момент смениться новым всплеском эмоций. Очевидно, что большинство "точек напряженности" непосредственно связаны с отказом Грузии выполнить требование российской стороны о скорейшей выдаче чеченцев. У России в данной ситуации меньше свободы для маневра - действия чеченских боевиков, проникающих на ее территорию из Панкиси, потери среди пограничников наносят ущерб авторитету российской власти. Боевых столкновений такого уровня уже не было давно, и сам факт прорыва крупных групп боевиков в Чечню ставит под вопрос ход "замирения" республики (а именно снижение напряженности в регионе является одним из основных аргументов в пользу проводимой российскими властями политики "чеченизации").

Как значительная часть истеблишмента, так и население все чаше вспоминают о "афганском" опыте США, которые начали антитеррористические боевые действия без санкции ООН (а теперь американцы вступились за режим Эдуарда Шеварднадзе). В связи с этим возникает тема двойного стандарта, которая накладывается на восприятие Грузии в российском обществе как традиционной (с XVIII века) зоны влияния именно России. Однако, наряду с общественным мнением внутри страны, существенным ограничителем для ее руководства продолжает оставаться международный фактор: учитывая позицию США, России вряд ли удастся получить мандат ООН для того, чтобы решить панкисскую проблему вооруженным путем. А без этого мандата Россия действовать не может, так как она традиционно отстаивает принцип решения международных споров именно с помощью ООН, где она унаследовала от СССР право вето в Совете Безопасности.

В то же время Шеварднадзе может проводить свою традиционную линию, основанную на сочетании "твердого" и "мягкого" подходов. Не исключено, что после соблюдения необходимых формальностей некоторых чеченских боевиков все же выдадут России (такие прецеденты были и раньше), что даст возможность грузинским властям говорить о своей доброй воле в деле борьбы с терроризмом. Однако основную ставку Шеварднадзе, как и прежде, будет делать на стратегическое партнерство с США, в том числе и в антитеррористической сфере, и, соответственно, дистанцирование от России. А это, в свою очередь, будет стимулировать сохранение проблемного характера российско-грузинских отношений даже в том случае, если чеченские боевики покинут Панкиси.

Кроме вышеизложенных проблем, существенную роль в ухдшении российско-грузинских взаимоотношений сыграл вопрос о выводе российских войск с территории Грузии. Грузинская сторона нервно реагировала на называемые возможные сроки вывода российских войск с территории Грузии в районе Батуми и Ахалкалаки, о чем недавно вели вязкие переговоры представители двух министерств обороны, так и не достигнув взаимопонимания. Москва называет реальными для окончательного завершения этого процесса 11 лет, председатель комитета по обороне Госдумы Андрей Николаев на свой страх и риск "снизил" этот срок даже до 6-7 лет. Но о двух-трех годах, как этого требуют грузинские власти, в России никто речи не ведет. И дело здесь не в том, что Москва не хочет, чтобы вывод этот выглядел как бегство и упирается без должных на то оснований. Основания есть, и главное из них - время для размещения военнослужащих и создания условий для их работы и жизни в новых местах дислокации, которой сейчас просто нет. Есть и другие проблемы: передислокация части российских военных из Грузии на военную базу Армении вызывает, например, беспокойство в Азербайджане. Там с учетом неурегулированного конфликта в Нагорном Карабахе считают, что "Россия превращает Армению во взрывоопасный арсенал и еще больший очаг напряженности, который в любой момент может быть направлен против соседних государств"[16].

Кроме того, Грузия уже сейчас предполагает предъявить России счет за пользованием военными базами на ее территории в размере 700 млн долларов США в случае, если до июня следующего года вопрос о сроках вывода не будет окончательно согласован. Надо полагать, это станет для России еще одним неприятным стимулом для того, чтобы побыстрее убраться с грузинских территорий, и настроение Москве не улучшит. К тому же Грузия настаивает на проведении международного мониторинга выполнения Россией обязательств по ликвидации своей военной базы в Гудаутах. Это тоже свидетельствует о недоверии и не способствует потеплению, о наличии которого говорит Шеварднадзе.