Состояние и совершенствование зарубежных связей Москвы с зарубежными странами
Рефераты >> Международные отношения >> Состояние и совершенствование зарубежных связей Москвы с зарубежными странами

Встречающиеся в американской политической аналитике словосочетания «мягкие суверенитеты», «права этносов и регионов на самоопределение» и «гуманитарные интервенции» противопоставляются национальным суверенитетам и становятся базисом для «оправданного» вмешательства во внутренние дела других государств и интервенции западной демократии. Здесь мы встречаем различные трактовки понятия суверенитет в зависимости от силы государства. Как правило, принцип ограниченного суверенитета относится лишь к тем странам, поведение которых не вписывается в сегодняшний миропорядок, чей политический курс, религиозные взгляды или экономические барьеры мешают глобализации (а на самом деле являются препятствием на пути имперских притязаний «западного» мира).

Для укрепления позиций государства в мире наилучшим выходом является уступка части суверенитета: это подтверждает пример Евросоюза. Растущее число международных организаций, в рамках которых странам приходится делиться своим суверенитетом, служит хорошим доказательством желания государств упрочить свое положение за счет выгод, получаемых от объединения.

Преждевременно говорить о том, что на смену суверенным государствам придет некое глобальное общество без территории, границ с единым гражданством для всех. Практически все главные акторы мировой политики (как государственные, так и негосударственные) заинтересованы в сохранении status quo. Сложность современного мира требует комплексного понимания суверенитета, отличного от прежних. В ближайшем будущем более вероятно появление новых форм международных отношений, не отвергающих государственный суверенитет, а сосуществующих с ним.

Если принять утверждение о девальвации ценности национального государства, то неизбежно встает вопрос, что же приходит на смену национальным образованиям. В последнее время много сторонников находит идея всемирной империи, глобального управления, либо разрозненного сетевого государства.

Впервые понятие «сетевого государства» было введено М. Кастелльсом в работе «Информационная эпоха: экономика, общество и культура». Хотя сетевые структуры существовали уже в Новое время (сетевые экономики Голландии и Великобритании, сети коммерции, дипломатии и военной разведки), но они назывались другими словами, кроме того, Вестфальская эпоха не оставляла места каким бы то ни было акторам помимо государств. Сейчас знания и информация становятся ключевыми источниками производительности и конкурентоспособности любой экономики. Новая инновационная экономика организована вокруг информационных сетей, не имеющих центра, и основана на постоянном взаимодействии между узлами этих сетей. Образуется всемирное информационно-финансовое пространство, транснациональные корпорации входят в союзы с мегаполисами и образуют структурные узлы сетей, рынок становится также сетевым. Сетевой принцип организации активно внедряется в практику бизнеса, неправительственных организаций и гражданских структур. При опережающем развитии глобальных сетей пространственные пределы и ограничения для различных государств на контакты (с другими державами или же разнообразными мировыми структурами) могут привести к ограничению контроля с их стороны за собственными территориями и ресурсами. Так, в силу применения новых информационных технологий (прежде всего, Интернета), государство теряет контроль не только над огромными денежными потоками, но и над своим населением, поскольку Интернет стал горизонтальной средой всемирной коммуникации.

По мнению автора, проект сетевого государства не выдерживает критики. Это проявляется в: 1) завышении институциональной роли сетей в обществе и в жизнедеятельности самого государства. Сетевым как общество, так и государство может быть лишь частично, кроме того, сетевая организация, горизонтальная по существу, лишена вертикальной онтологии, и в этом аспекте соперничать с государством по степени устойчивости не может; 2) неспособности сетей к снятию противоречий, возникающих в ходе глобального управления. Так, для разрешения конфликтных ситуаций сетевые структуры должны быть основаны по преимуществу на принципе консенсуса и исходить из того, что все члены «сети» имеют схожие представления об основных проблемах и о методах их решения, а при дефрагментации структуры и разобщенности сетевых центров консенсус будет весьма затруднен; 3) невозможности сетевого управления осуществлять общественный надзор и отсутствии ясных критериев ответственности.

Без идеализации «сетевого фактора» в более реалистичных проектах в качестве сетевой организации управления миропорядком предлагаются сети, состоящие из государств и создающиеся самими государствами. Сетевая власть становится новой формой суверенитета, пришедшей на смену вестфальскому. В качестве ее основных компонентов выступают ведущие национальные государства во взаимодействии с наднациональными институтами, крупнейшими транснациональными корпорациями и другими силами. Именно сетевая организация обеспечивает взаимодействие государственных институтов различных стран. Во многих случаях союзы государств решают проблемы, которые были непосильны этим государствам порознь.

Видение трансформации государства в качестве империи является противоположным утверждению о распаде государства на разрозненные сетевые ячейки.

Что же касается Российской Федерации в целом и Москвы в частности, необходимо отметить, что имперская идея оказала большое влияние на формирование внешнеполитического образа нашей страны, поскольку Россия выступила государством - продолжателем традиций сверхдержавы - СССР на международной арене. В целом, образ России-империи основывается как на исторических и геополитических компонентах, так и на эмоциональных и социокультурных.

В современной общественно-политической мысли наблюдается возврат к интеллектуальным проектам, обосновывающим необходимость и призывающих к возрождению России как главного участника международных отношений и лидера на евроазиатском пространстве. Можно констатировать, что большинство «неоимперских концепций», основывающихся на видении особой роли и ответственности России, имеют отношение, как к глобальным, так и региональным внешнеполитическим приоритетам (постсоветское пространство, Евразия).

Одной из интерпретаций глобализации является давление евроатлантической цивилизации на другие, формирование однополярного мира во главе с единственной сверхдержавой США. Эта точка зрения стала одной из доминирующих благодаря статье Ф. Фукуямы «Конец истории». Согласно ей, на роль полноправного субъекта международных отношений претендует лишь одно государство – Соединенные Штаты, причем это только ему присущи все определения классического Вестфальского суверенитета. Американские политологи пытаются оправдать гегемонию тем, что американский мир более справедлив, чем любая из воображаемых альтернатив.

Несмотря на признаваемое многими исследователями наступление «эпохи США», реальность оказывается гораздо многограннее, и международная система не стоит на месте, она бросает все новые и новые вызовы гегемону, среди которых тенденции к регионализации и «устойчивой» многополярности, ярое неприятие политики США в группе стран Ближнего Востока и ряде Европейских стран, ухудшение экономической ситуации в самих Соединенных Штатах и др.


Страница: