Общенациональная стратегия развития была представлена еще Владимиром Путиным. Однако создается впечатление, что государственная машина, до этого активно набиравшая «обороты», словно «замерла» в ожидании. Экономическая «романтика» выступлений Путина и Медведева сменилась обычной повседневной «рутиной». Скорее всего, ряд элит не устраивает план модернизации России, неминуемо подразумевающий серьезную перестройку государства и общества

Сейчас в России строится крупнейшая «нефтегазовая» экономика, которая будет ключевым игроком на мировом рынке. Тот же внутренний рынок, который мог быть для отечественных сырьевых компаний гораздо более прибыльным (но не за счет роста тарифов, а за счет роста объемов), пока далек от своих потенциальных возможностей. Его нужно развивать, и тогда все будет совсем по-другому.

Экономика развивающихся, особенно имеющих слабо освоенную территорию стран, требует массированного роста государственных расходов, направленных на развитие инфраструктуры, а также «накачки» денежной массы, необходимой для оживления экономики — пусть даже ценой умеренной инфляции. В то же время, следует избегать другой крайности – избыточных инвестиций в неэффективные проекты, безусловно порождающих инфляцию. Наиболее рациональная стратегия заключается в гибком использовании как либеральных экономических ценностей, так и кейнсианского подхода.

Нынешний экономический рост России базируется на высоких доходах от экспорта сырья — не только нефти, но и газа, металлов, леса, удобрений, зерна. Сырьевые отрасли получают возможность наращивать объем инвестиций, что, в свою очередь, подстегивает рост в машиностроении и промышленном строительстве.

Другим бенефициаром высоких цен на сырье является государство: изымая сверхприбыль из нефтянки, оно имеет возможность наращивать расходы бюджета (в 2007 году они выросли по сравнению с 2006-м в полтора раза) и направлять в отрасли, нуждающиеся в госфинансировании, — в частности, здравоохранение, образование и ВПК.

Кроме того, серьезный импульс к развитию вследствие большого притока валюты и ревальвации рубля получает банковский сектор, который растет столь высокими темпами, что ЦБ начал беспокоиться. Выигрывает и строительство, поскольку значительная часть сырьевых денег инвестируется в недвижимость. Ну и, естественно, торговля и связь – отрасли, прибыль которых напрямую связана с ростом доходов населения, обусловленного ростом бюджетных расходов и развитием целого ряда отраслей.

Отрицательным моментом подобной модели экономического развития является деградация отраслей, ориентированных на конечный потребительский спрос. Они не могут конкурировать с импортом из-за дорогого рубля и растущей стоимости рабочей силы. В результате практически весь прирост доходов населения удовлетворяется за счет импорта, который растет фантастическими темпами – 40% в год.

То есть нынешняя модель экономического роста закрепляет сложившуюся структуру российской экономики: развитые сырьевая отрасль, тяжелое машиностроение, металлургия, ВПК при слабых отраслях, работающих на удовлетворение конечного потребительского спроса. Такая структура экономики сложилась в России еще в конце XIX века и за более чем столетие претерпела немного изменений. Просто роль сельского хозяйства отошла нефтянке.

Конечно, эта структура не очень устойчива, и при изменении цен на экспортируемое сырье экономика начинает подвергаться значительным рискам. Однако именно благодаря подобной модели экономического роста России удавалось поддерживать военный паритет со странами, чьи экономики значительно превосходили по своим размерам российскую. Благодаря тому, что в российской экономике доля отраслей, необходимых для победы в войне, всегда была выше, чем на Западе, в абсолютных значениях отставание России от Европы и США всегда было незначительным. Так Россия исторически оптимизировала имеющиеся в ее распоряжении ресурсы.

2. Причины кризиса

2.1 Экономика США в период кризиса

Экономика «мыльных пузырей», которая росла все эти годы, начала давать сбои в 2006 году, когда начали снижаться цены на недвижимость в США. Тогда лишь немногие могли предположить, что это станет той последней каплей, которая запустит цепную реакцию, последовательного обрушения целых секторов мировых финансов.

Утверждение многочисленных теоретиков от экономики о том, что США на сегодняшний день являют собой единственную страну, окончательно построившую постиндустриальную экономику, вполне справедливо. Далее, как правило, следуют рассуждения о технологическом лидерстве, «виртуализации» экономики, опережающем росте сферы услуг и выводе производственных мощностей в третьи страны.

Если отвлечься от всего этого, можно с уверенностью утверждать, что главное, что делает экономику Америки не просто самой крупной и технологически развитой, но и качественно отличной от всех прочих, — это та роль, которую выполняет доллар в мировой финансовой системе.

Статус монопольного эмитента валюты, обеспечивающей львиную долю международных расчетов, валюты, которая до сих пор составляет основу резервов центробанков всех без исключения стран, — главное конкурентное преимущество США в гонке за глобальное экономическое лидерство. Соответственно и американская «постинду-стриальность» выражается в простой схеме, описанной обозревателем «The Wall Street Journal* Дэвидом Уэсселом: США «производят» доллары, на которые покупают во всем мире все необходимое, а потом эти же доллары в виде инвестиций возвращаются на родину. Именно так он интерпретирует тот факт, что к исходу прошлого века Америка стала крупнейшим в мире конечным потребителем, с одной стороны, товаров и услуг, с другой — инвестиционных ресурсов. Именно иностранные инвестиции позволяют США потреблять гораздо больше, чем производить.

К началу этого века разрыв — торговый дефицит — достиг фантастической суммы полтриллиона долларов в год, а в этом году, по прогнозам, составит почти 700 млрд долл.

В какой-то степени американская экономика даже оказывает миру услугу, потребляя все больше и больше: стабильный рост экспорта в США является источником роста для огромного количества европейских и азиатских компаний. Специализируясь на потреблении, американцы развивают мировую экономику, как бы парадоксально это ни звучало.

Правила игры приняты практически всеми, остальными странами, которые активно скупают доллары, наращивая свои золотовалютные резервы, чтобы не допустить укрепления национальной валюты и стимулировать таким образом экспортеров.

Кроме того, как показал опыт азиатского кризиса 1997 года, резервы могут пригодиться для того, чтобы не допустить обвала национальной валюты в случае атаки международных спекулянтов. По данным Всемирного банка, на начало этого года резервы только у ЦБ развивающихся стран составили 1,6 трлн долл., причем 70% номинированы в долларах, всего же в резервах ЦБ накоплено уже 3,4 трлн долл., или 14% мирового ВВП (для сравнения: всего 10 лет назад совокупные резервы не превышали 4% мирового ВВП). По мнению аналитиков из Merrill Lynch, для обеспечения стабильности валютных курсов хватило бы и вдвое меньшей суммы. Вся эта огромная масса долларов вложена в низкодоходные американские казначейские облигации либо лежит на банковских депозитах. Помимо центральных банков американскую экономику активно финансируют и частные инвесторы.