В дальнейшем, вплоть до 1960-х гг. работ, даже косвенно затрагивающих казачью проблематику, практически не было. Исключение составляет фундаментальный труд В.А. Голобуцкого о Черноморском казачьем войске. Несмотря на сосредоточенность автора на проблемах социально-экономического развития, социального расслоения и классовой борьбы, эта работа содержит обширный материал о взаимоотношениях внутри казачьего сообщества, традициях, обычаях и нравах.[8] Несомненный интерес представляют труды М.В. Покровского, дающие представление о взаимоотношениях казаков и горцев, взаимовлиянии и взаимопроникновении их культур.[9]

В 1960-1980-х гг. была проделана огромная работа по изучению социально-экономической истории Северного Кавказа, Кубани. Такие исследователи как А.В. Фадеев, П.А. Шацкий, В.Н. Ратушняк, П.П. Матющенко, И.Ф. Мужев, И.П. Осадчий, Б.А. Трехбратов и некоторые другие создали полноценную картину развития капиталистических отношений в регионе, сформировали прочную научную базу для оценок уровня социально-экономического развития как области в целом, так и отдельных категорий населения, исследовали аспекты межсословных отношений и классовой борьбы.

Однако вне поля зрения исследователей зачастую оставались проблемы духовной и культурной истории края, не рассматривались вопросы формирования и развития ментальности кубанского казачества.

В данной связи для нас особый интерес представляет комплексное исследование этнографии кубанских казаков, проведенное в рамках всесоюзной программы института этнографии им. Н.Н.Миклухо-Маклая РАН. Итоги масштабной работы до сих пор не имеют аналогов по полноте представленного материала.[10]

Проф. В.Н. Ратушняк отмечает, что в конце 1980-х гг. завершился очередной этап в развитии отечественного обществознания.[11] Казачья проблематика стала особо популярна. Начинается исследование проблем, игнорировавшихся в предшествующий период, требующих осмысления и изучения, в том числе такие аспекты, как этносоциальная характеристика казачества. Появились многочисленные работы, отражающие историю культуры, отдельные аспекты формирования традиционного сознания кубанского казачества, этнического самосознания.[12]

Следует сказать о работе "Кубанское казачество" И.Я. Куценко.[13] Автор исследует механизм формирования особых сословных установок сознания, процесс "приручения" казаков царской властью, создания из них надежной опоры царизма. Несмотря на ряд спорных тезисов в характеристике правового и экономического положения казачества, автор весьма точно и верно определил характер политики в отношении войска, направленной на создание из казачества замкнутой сословной общности.

Можно отметить "точечные работы" – по истории отдельных населенных пунктов, в которых исследуются вопросы формирования казачьего населения Кубани, содержатся интересные наблюдения и выводы о проявлении сословной ментальности кубанского казачества (например, в условиях внешней угрозы для общности).[14]

Традиционной системе ценностей кубанского казачества посвящена соответствующая статья проф. Н.И. Бондаря.[15] Исследование представляет собой беспрецедентный по насыщенности материал, позволяющий оценить казачьи поведенческие стереотипы, ментальные особенности.

Необходимо сказать несколько слов об эмигрантской и зарубежной литературе. Для неё характерны описательность, эмоциональность и стремление к красочным зарисовкам.[16] Данные работы представляют интерес скорее как источник по исследованию мифологем восприятия за рубежом российского казачества, хотя в последнее время можно отметить серьезные труды.[17]

В последнее время появились работы, непосредственно относящиеся к исследованиям ментальности, различных аспектов самосознания кубанского казачества.[18] Особое место в новейшей историографии занимают труды В.И. Лях. Монография «Просвещение и культура в истории кубанской станицы» комплексно рассматривает проблемы становления и развития культуры и народного образования на Кубани. [19] Исследования О.В. Матвеева дают историческую картину мира кубанских казаков, раскрывают образ мышления казачества, ментальные установки сознания. [20]

Таким образом, в дореволюционной исторической науке был заложен фундамент исследования особенностей исторического бытия казачества. В советский период изучены социально-экономические аспекты развития Кубани. Созданы обобщающие работы по истории региона и народов здесь проживающих. В последнее десятилетие вышел ряд работ по характеристике особенностей воинской службы, территориально-административного устройства, традиций и духовных ценностей казаков, в которых ментальность кубанского казачества рассматривалась эпизодически. Можно констатировать назревшую необходимость исследования ментальности кубанского казачества, её составных частей, эволюции и механизмов трансляции, влияния ментальных установок на поведенческие императивы казачьего социума.

Цель работы заключается в исследовании генезиса и выявлении особенностей сословной ментальности кубанского казачества. Для достижения поставленной цели были выдвинуты следующие задачи:

показать место и роль семьи в системе жизненных ценностей казачества, формировании ментальных установок сознания;

отразить ментальность казаков в аспекте передачи опыта через поколения;

определить место и роль общественных и правовых институтов, религиозных воззрений в структуре ментальности кубанского казачества;

рассмотреть особенности сословной ментальности и самовыражения кубанского казачества как военно-служилого сословия.

Методологическая основа. Для воссоздания целостности исторического процесса в работе использовались историко-генетический, историко-сравнительный, проблемно-хронологический методы, метод логического анализа, историко-ситуационный метод и др. Использование всех вышеуказанных конкретно-научных методов опирается на принципы историзма, объективности и системности, составляющие методологическую основу исследования. Данные принципы подразумевают объективность, всесторонность изучения предмета исследования в контексте исторической эпохи и взаимосвязи с соседствующими явлениями, событиями и процессами, свободы от идеологической или любой иной предвзятости и заданности.

Для исследования феномена ментальности требуется специфические методы и подходы. Автор исходит из понимания ментальности как постоянно действующего активного начала. Ментальность проявляется в действиях.[21] Наиболее подходящим по смыслу к термину "менталитет" будет давно уже используемый в нашей литературе (как в историко-социологическом, так и в общетеоретическом плане) термин "духовный мир".[22] Под духовным миром человека (личности) понимается его сознательная психическая и общественная жизнь, взятая в совокупности и целостности. Духовный мир больших общественных групп, следовательно, отражает природное и социальное бытие, отношение к мирозданию, его прошлому, настоящему и будущему, к общественным отношениям, сложившимся к определенному времени.[23]