В братские школы принимались дети всякого звания. Перед учителем все дети — богатые и бедные — были равны. Сидеть каждый ученик должен был на определенном месте, назначенном ему по успехам. Кто больше будет знать, будет выше и сидеть, хоть он и беден, а кто меньше знает — сидит на низшем месте.

Отдавая сына в школу, отец брал с собою несколько соседей и при них заключал договор о всем порядке учения. В обязанность же учителя входило посоветовать ученику в соответствии с его летами, наклонностями и способностями, какими науками ему следует заниматься. Забрать ученика можно было в присутствии тех же свидетелей, при которых его отдавали в школу. Это нуж­но было для того, чтобы не нанести оскорбления ни ученику, ни учителю. Дети членов братств, сироты обучались бесплатно, за счет братств. Вообще членам братств вменялось в обязанность проявлять заботу о тех детях, которые не имели средств, но же­лали учиться. Для беднейших учеников при братских монасты­рях устраивались специальные помещения для жилья.

Распорядок школы. Приходили в школу и уходили из нее в определенное время, пропуски занятий воспрещались. Нельзя было во время урока переходить с места на место, разговаривать, нужно было слушать и замечать все, что читается и диктуется учителем. Для поддержания порядка в братских школах использовались сами учащиеся; для надзора на каждую неделю назначали не­сколько мальчиков — дежурных, — в обязанности которых входило: прийти пораньше в школу, подмести пол, затопить печ­ку и сидеть у дверей и замечать опаздывающих, а также уходя­щих рано с уроков, шалунов — в классе, в церкви и на улице. За непослушание учитель наказывал детей, но не тирански, а настав­нически, не сверх меры, а по силам. Если же сам учитель допус­кал проступки, то он не мог быть не только учителем, но и жить в братстве. Ученикам братских школ запрещалось посещать пирушки, знаться с безнравственными людьми. Предписывалось [оказывать почтение достойным, прилично вести себя в церкви, монастыре и на кладбище.

Дети делились на три группы: на обуча­ющихся распознавать буквы и складывать; на читающих и выучивающих наизусть разные уроки; на умеющих объяснить прочитанное, рассуждать и понимать. Утром, сразу после молитвы, [каждый учащийся пересказывал учителю свой вчерашний урок, [показывая написанное дома; потом начиналось изучение Псалтыри или обучение грамматике с разборами, другим наукам по усмотрению учителя. После обеда каждый ученик списывал на |таблицу свои уроки, заданные на дом (для малолетних - сам учитель). Выученные трудные слова ученики должны были проверять друг у друга, идя из школы или в нее. Дома, выучив урок, должны были прочитать его своим родителям или хозяину квартиры. По субботам повторяли то, что учили в течение недели.

Так как школы содержались на средства братств (т. е. были общественными), братства и были в них хозяевами. Школа находилась под надзором двух избранных братством депутатов, кото­рые должны были устранять всякие беспорядки. Хотя каждая школа жила по своему уставу, они имели много общего.

Несмотря на многие преимущества братских школ, они все-таки не могли соперничать с католическими. Юношество, искав­шее лучшего образования, по-прежнему направлялось в иезуит­ские коллегии и там попадало под влияние католичества. Поэто­му появилась необходимость создания школы высшего порядка. Такой стала братская школа в Киеве — Киево-могилянская ака­демия.

Крупную реформу братской школы произвел в 1633 г. Петр Могила (1596—1647). Сущность преобразований заключалась в превращении Киевской школы в коллегию по иезуитскому об­разцу. Обучение стало вестись на латинском языке; классов стало восемь: в низшем учили читать и писать, а дальше шли грамма­тика, синтаксис, поэзия, богословие и др. Все способы преподава­ния, а также западная схоластика были перенесены в Академию; большое значение придавалось диспутам.

Потребность в хорошо организованной школе была осознана и в Московской Руси. Там появилась эллино-греческая академия (1687), преобразованная затем в Славяно-греко-латинскую акаде­мию. К ней присоединилась славяно-российская школа, нечто вроде приготовительных классов. В академии преподавались: богосло­вие, риторика, логика, физика, математика — все это составляло курс философии.

В связи с этим было два класса: богословский и философ­ский. Богословы сочиняли проповеди и произносили их на па­мять по субботам в своем классе в присутствии философов, а философы в своем классе произносили составленные ими ла­тинские и русские речи. Учитель читал с учениками речи Цице­рона, преподавал всеобщую историю на латинском языке. Учитель по этике преподавал риторику и науку о составлении стихов, латинских и русских, читал с учениками Овидия и Вергилия. Там же изучались география с помощью карт и глобуса, синтак­сис, грамматика. Сверх этого ученики учили катехизис, славян­скую грамматику, греческий, еврейский, французский и немецкий языки и медицину. Математика была поставлена слабо, естество­ведения совсем не было.

Впрочем, курс Московской, как и Киевской академии, постро­енный по образцу западных коллегиумов, мало чем отличался от них. И на Западе не было еще общего образования, светские на­уки и там ценились недостаточно. С течением времени Москов­ская академия преобразовалась в духовную школу (XVIII в.).

Московская академия послужила рассадником образования; долгое время она была в России единственным более или менее организованным учебным заведением среднеобразовательного характера. Там, где была нужда в образованных людях, сейчас же вспоминали о Московской академии и ее выпускниках, они тре­бовались всюду.

Число учеников в академии было от 200 до 600 самого различ­ного происхождения. Были дети священников, дворян (князья Обо­ленские, Голицыны, Долгорукие и др.), разночинцы — дети кан­целяристов, дьячков, солдат, конюхов, новокрещеные инородцы. Принимали учащихся от 12 до 20 лет, учились долго и не стесня­лись пребывания в одном классе по нескольку лет (известно, что были ученики, просидевшие в академии в одном классе по 7 — 10 лет, а в общей сложности — по 20 лет). Впрочем, многих исклю­чали, некоторых с особой "торжественностью". Так, например, "Да­ниловского, яко нерадивого и ленивого ученика, выключить, выгнав его из академии в присутствии учеников до ворот метлами".

Первыми учителями академии были братья Лихуды — греки. И поэтому греческое влияние было велико, занятия велись на греческом языке, в начале XVIII в. введены "учения латинские". Московская академия стала многое заимствовать у Киевской.

В XIX в. академия была перемещена из Москвы в Троицкую Лавру, в ней было восстановлено изучение греческого языка, уси­лено преподавание русского, введены новые предметы, таким об­разом, академия по праву называлась славяно-греко-латинской'.

Заключение

Вся история развития русского образования может быть представлена тремя периодами:

I период — до XVIII в. — церковно-религиозная педагогика.

II период — XVIII — до второй половины XIX в. — госу­дарственная педагогика.