А. С. Макаренко сформулировал основные положения педагогической логики:

ò «Ни одного действия педагога не должно стоять в стороне от поставленных целей;

ò Никакое педагогическое средство не может быть объявлено постоянным – всегда полезным либо вредным, действующим всегда Тосно; отдельное средство может быть и положительным и отрицательным, решающим является всей системы средств;

ò Никакая система воспитательных средств не может быть установлена раз и навсегда, она изменяется в соответствии с развитием ребёнка и поступательным движением общества;

ò всякое средство должно быть педагогически целесообразным, что проверяется опытным путём».

Логика воспитательного процесса

А. С. Макаренко сформулировал основные положения педагогические логики – логики организации и развития педагогического процесса.

«Ни одно действие педагога не должно стоять в стороне от поставленных целей.

Никакое педагогическое средство не может быть объявлено постоянным – всегда полезным либо вредным, действующим всегда точно; отдельное средство может быть и положительным и отрицательным, решающим является действие всей системы средств.

Никакая система воспитательных средств не может быть установлена раз и навсегда, она изменяется в соответствии с развитием ребёнка и поступательным движением общества.

Всякое средство должно быть педагогически целесообразным, что проверяется опытным путём».

Ошибки педагогической логики

Также Макаренко дал характеристику наиболее распространённых ошибок педагогической логики: дедуктивное предсказание (когда делается предположение о полезности того или иного средства, метода, направления , не проверенной наукой и практикой, и на этом основании строиться воспитательный процесс); этический фетишизм (например, в первых документах единой трудовой школы запрещались всякие наказания, так как якобы «наказание воспитывает раба». А безнаказанность воспитывает хулигана, - утверждал А. С. Макаренко, - и в своем опыте, и в теории обосновывал разумную систему поощрений и наказаний); уединённое средство (когда какое-либо средство объявляется «панацеей от всех бед» и на этом основании строиться весь процесс воспитания).

В сегодняшней практике воспитания бытует немало своеобразных педагогических предрассудков типа: «свободное воспитание – это и есть гуманистическая педагогика», «школа должна быть свободна от воспитательного давления, её задачи – дать современное образование на уровне мировых стандартов», «воспитание реализуется в процессе обучения в школе и системе дополнительного образования в не её», «воспитательные задачи решаются через введения специальных гуманитарных предметов (психологии, человековедение, мировая и художественная культура, основы этики, культура речи, этикет и т. п.) – и только», «термин «воспитательная работа» себя изжил, он не имеет место в современной теории воспитания», «введение инновационных педагогических технологий – панацея от всех бед современной практики воспитания», «психология (и в частности психологические тренинги, психотерапия) вытесняет, заменяет специально организованную воспитательную работу в школ…». Можно было бы называть до бесконечности подобные предрассудки, именно они осложняют выстраивание истинной логики целенаправленного воспитательного процесса.

Заключение

Воспитание в законе и воспитание… в загоне

Воспитанию у нас как-то не везёт. Ещё К. Д. Ушинский отмечал, что старый порядок вещей «давно пора бы похоронить, потому что именно от этого порядка зависит жалкое положение нашего общественного положения. Этот гибельный порядок можно выразить несколькими словами: канцелярия и экономия наверху, администрация в середине, учение под ногами, а воспитание за дверьми заведения. Пока не вывернем на лицо этого кафтана, вывернутого на изнанку, до тех пор ничего путного не будет». Обратите внимание: воспитание за дверьми учебного заведения! Константин Дмитриевич настаивал, что воспитание, как и учение, должно стоять там, где ему прилично, и т. е. на первом месте. Но и сегодня в этом «гибельном порядке» мало что изменилось.

Советский период нашей истории руководство страны обратило внимание на школьное воспитание. Вскоре после Октябрьской революции стали создавать детские воспитательные организации, проводить широкие экспериментальные (теоретические и практические) исследования воспитания детей в школьном коллективе.

Однако в 30-ые годы школьный режим был ужесточён, детское самоуправление ограничено. Поразительно плодотворный массовый эксперимент А. С. Макаренко по воспитанию детей в коллективе, начавшийся в 20-ые годы, прекращён. Воспитание стало крайне идеологизированным и направленным на выращивание коммунистически устремлённых дисциплинированных исполнителей воли партии.

Постановление ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе наркомпросов», которое вышло в 1936 году, нанесло тяжёлый удар по педагогике и, в частности по теории воспитания. От этого удара педагогическая наука долго не могла оправиться. И только с 50-ых особенно с 60-ых началось постепенное развитие как практики, так и теории воспитания.

После 1991 года положение в школе, естественно, изменилось. Рухнула тоталитарная система воспитания. И это хорошо. Тем не менее удовлетвориться положением, в котором находиться сейчас массовое воспитание детей, мы не можем.

Состояние обучения и воспитания в школе во многом зависит от государственной политики в области образования. Те или иные законы, указы президента, распоряжение правительства и указания Министерства Образования – всё это определяет организацию школьного дела в стране, тем более в государственных школах, каковых у нас подавляющее большинство.

Работники государственного управления, принимая важнейшие решения в области образования, имеют обыкновение опираться на мнение тех или иных деятелей педагогической науки. Поэтому от учёных не мало зависит развитие образовательного процесса. Более того, некоторые представители педагогической науки оказались всесильны. Это стало ясно тогда, когда появился Закон Российской Федерации «Об образовании». Подготовившие закон педагоги заменили в нём, видимо, устаревший по их мнению, термин «воспитание» на словосочетание «дополнительное образование». Такое изменение в законе тогда никак не объяснялось. Однако позднее один из разработчиков закона всё-таки пояснил причину: авторы «стремились уйти от подходов, присущих коммунистической идеологии», и поднять статус образования. То есть хотели преодолеть коммунистическую направленность воспитания, поэтому вообще отказались от категории «воспитание». Как говориться, вместе с грязной водой выплеснули и ребёнка (буквально!). И если бы это была это была безобидная игра в слова! В министерстве, такие же изменения произошли и в ниже стоящих органах управления школами. Массовые детские воспитательные организации – ВЛКСМ и пионерская организация – были ликвидированы (это было правильное решение), однако школьники вообще остались без каких либо собственных организаций! Параллельно с этим ликвидировались (перепрофилировались) научно-исследовательские институты в области воспитания, сворачивались исследования по проблемам воспитания в научных коллективах, не допускались к изданию уже подготовленные труды. Воспитание оказалось в законе!