Это различие между общими и специфическими ресурсами стало позднее основой при разработке современной теории фирмы [Williamsоn O. The Economic Institutions of Capitalism: Firms, Markets, Relational Contracting. N.Y., 1985.]. Фирма определяется в ней как коалиция "взаимоспецифических ресурсов", т.е. ресурсов, которым нельзя подыскать готовой замены на рынке и которые поэтому в тандеме способны произвести больше, чем в комбинации с любыми другими ресурсами. Скажем, работник, много лет прослуживший у одного предпринимателя и накопивший большой запас специального человеческого капитала, не может рассчитывать на столь же высокую заработную плату в других местах, но и для предпринимателя он представляет большую ценность, чем новичок, которого можно найти на рынке. Фирма возникает как ответ на подобную ситуацию двусторонней монополии, чтобы обезопасить участников от недобросовестного поведения противной стороны и придать их отношениям устойчивый, долговременный характер. Понятие "специальный человеческий капитал" помогает уяснить, почему среди работников с продолжительным стажем работы на одном месте текучесть ниже и почему заполнение вакансий происходит в фирмах в основном за счет внутренних продвижений по службе, а не за счет наймов на внешнем рынке.

Не будет преувеличением сказать, что "Человеческий капитал" произвел настоящий переворот в экономике труда, стоявшей всегда в экономической теории несколько особняком. Отметим только три наиболее принципиальных момента: переход от текущих показателей к показателям, охватывающим весь жизненный цикл (пожизненные заработки); выделение "капитальных", инвестиционных аспектов в поведении агентов на рынке труда; признание человеческого времени в качестве ключевого экономического ресурса. В рамках теории человеческого капитала получали объяснение структура распределения личных доходов, возрастная динамика заработков, неравенство в оплате мужского и женского труда и многое другое. Благодаря ей изменилось и отношение политиков к затратам на образование. Образовательные инвестиции стали рассматриваться как источник экономического роста, не менее важный, чем обычные капиталовложения.

Продолжение исследований по проблемам человеческого капитала вскоре привело Беккера к формулировке простой и по сути универсальной модели распределения личных доходов [Human Capital and the Personal Distribution of Income: An Analitical Approach. In: Весker G. Human Capital (2nd ed.). Chicago, 1975, p. 94--144.]. Для этого он обратился к аппарату кривых спроса и предложения инвестиций в человеческий капитал. Выведенная им индивидуальная кривая спроса на вложения в образование, показывающая уровень их отдачи, имеет отрицательный наклон: длительное обучение часто сопровождается нарастанием физических и интеллектуальных нагрузок; чем больше уже накоплено учащимися человеческого капитала, тем дороже обходится ему потеря заработков; поздние инвестиции приносят доход в течение более короткого периода; с увеличением объема вложений повышается степень риска. Правда, существует и контртенденция, которая на определенном участке может менять наклон этой кривой на положительный: ведь полученное образование делает человека не только более эффективным работником, но и более эффективным учеником и, значит, может облегчать и ускорять накопление новых знаний. Чем одареннее человек, тем выше расположена кривая спроса (т.е. при тех же затратах он способен приобретать больший объем знаний и навыков).

Кривая предложения, показывающая, во что обходится финансирование дополнительной единицы человеческого капитала, имеет отрицательный наклон. Рациональный инвестор будет переходить от самых дешевых финансовых источников к более дорогостоящим -- от средств родителей и родственников (процент по ним равен для него нулю) к льготным займам от колледжей и университетов и, наконец, к банковским ссудам или сокращению потребления. Чем больше финансовые возможности учащегося и его семьи, тем ниже будет расположена его кривая предложения.

Неравенство в распределении человеческого капитала, а значит, и заработков, может порождаться как на стороне спроса, так и на стороне предложения. [Беккер выделил два возможных подхода к образовательной политике государства -- "эгалитарный" и "элитарный". В первом случае основной упор делается на детях, находящихся в худших социально-экономических условиях, во втором -- на наиболее одаренных.] Причем разброс в кривых спроса, как показал Беккер, будет приводить к более глубокому неравенству, чем разброс в книвых предложения. Но особенно неравномерной структура заработков окажется в случае отрицательной корреляции между этими кривыми, когда выходцы из богатых семей будут обладать в среднем и лучшими способностями.

Важно, что предложенная Беккером модель охватывает неравенство доходов не только от труда (по существу от человеческого капитала), но и от собственности (от полученных в дар или по наследству иных активов). Отдача от вложений в человека в среднем много выше, чем от вложений в физический капитал. Однако в случае человеческого капитала она убывает с ростом объема инвестиций, тогда как в случае иных активов (недвижимость, ценные бумаги, банковские депозиты и т.п.) уменьшается мало или вообще не меняется. Поэтому стратегия рациональных семей будет такова: сначала инвестировать в человеческий капитал детей, поскольку отдача от него сравнительно выше, а затем, когда по мере убывания она сравняется с нормой доходности прочих активов, переключаться на инвестирование в них, с тем чтобы впоследствии передать их детям в дар или в наследство. Исходя из этого, Беккер установил важную закономерность: семьи, оставляющие наследство, осуществляют оптимальный размер инвестиций в человеческий капитал детей, тогда как семьи, не оставляющие наследства, по большей части недоинвестируют в их образование.

В одной из позднейших работ (совместно с Н. Томсом) Беккер обратился к другому аспекту этой проблемы, попробовав оценить, насколько устойчиво экономическое неравенство во времени, т.е. в какой мере оно передается из поколения в поколение [Весkеr G. and Тоmes N. Human Capital and the Rise and Fall of Families. -- "Journal of Labor Economics", 1986, v. 4, No. 1.]. Проанализировав данные по нескольким индустриально развитым странам, он пришел к заключению, что коэффициент трансмиссии неравенства в заработках по всем каналам -- как генетическим (дети одаренных родителей, как правило, наследуют лучшие способности), так и социокультурным (выходцы из богатых семей получают лучшее образование, располагают более обширными связями) -- составляет примерно 0,3. Это означает, что если у кого-то заработки в 2 раза выше средних, то у его сына они будут выше средних (для его поколения!) лишь на 30%, у его внука -- на 9% и т.д. Другими словами, экономические преимущества сходят на нет на протяжении жизни примерно трех поколений -- от деда к внуку. Правда, противоположное движение -- подъем выходцев из бедных семей к среднему уровню -- может совершаться медленнее, а неравенство в доходах от собственности в гораздо большей мере передается из поколения в поколение. Тем не менее полученные Беккером результаты можно расценить как свидетельство поразительно высокой вертикальной мобильности, характерной для современных западных открытых обществ.