Если в 70-е гг. в ней доминировала продукция сырьевых отраслей, то в годы реформы устойчиво росла доля продукции обрабатывающей промышленности (с 1/3 и конце 70-х гг. до более 85% во второй половине 90‑х гг.). Правда, речь идет, как правило, о продукции низкотехнологичных, трудоемких отраслей. До се­редины 90-х гг. ведущей статьей китайского экспорта были текс­тиль и готовая одежда. Только в 1995 г. на первое место по доле в экспорте вышла продукция машиностроения и электроники (ее доля составила 29,4% в 1995 г. и 32,5% в 1997 г.). Но и в данном случае имеются в виду прежде всего товары массового потреби­тельского спроса (радиоприемники, магнитофоны, часы и т.д.), а также отдельные комплектующие и узлы для компьютерных про­изводств, сосредоточенных в других странах.

Динамика оборота и баланса внешней торговли в целом со­ответствует динамике внутреннего макроэкономического цикла. Периоды инфляционного перегрева обычно характеризуются рез­ким возрастанием спроса на импортные товары как потребитель­ского, так и инвестиционного назначения. К тому же на ранних, относительно экономически благополучных стадиях цикла, как правило, осуществляются очередные меры внешнеторговой либе­рализации. Поэтому в периоды ускорения экономического роста обычно происходит быстрое увеличение объемов импорта, и воз­никает дефицит торгового баланса. В периоды активной антиин­фляционной политики спрос на импортные товары ограничива­ется, нередко вводятся дополнительные количественные ограни­чения импорта, и, как следствие, образуется положительное саль­до внешнеторговых операций.

Реформа внешнеторгового регулирования

В целом можно сказать, что либерализация системы внешней торговли в Китае — это долговременный процесс, допускающий возможность тактических отступлений. Китайское правительство никогда не стремилось добиться благосклонности международ­ных деловых кругов за счет быстрого снятия тарифных и количе­ственных барьеров на пути импортных товаров и услуг. Разумная протекционистская защита национальных производств является неотъемлемой частью индустриальной политики КНР. Показа­тельно, что накануне начала переговоров о вступлении Китая в ГАТТ в 1986 г. ставки импортных пошлин по большинству товар­ных групп были резко увеличены с тем, чтобы создать китайской стороне поле для последующих переговорных уступок.

В дальнейшем меры импортной либерализации осу­ществлялись поэтапно, и это обычно приурочивалось к началу очередного раунда переговоров с ГАТТ (как известно, с 1995г. — ВТО). Из последних по времени шагов в этом направлении сле­дует упомянуть начатый в 1993‑1994 гг. переход к распределению импортных квот на условиях открытого конкурса; постепенную отмену нетарифных ограничений и особенно — происшедшее в апреле 1996 г. самое крупное за весь период реформ снижение импортных таможенных пошлин (оно коснулось более 4000 ка­тегорий товаров). В результате последней меры средняя величина импортного тарифа снизилась с 36 до 23%, но при этом она все еще остается примерно в 1,5 раза выше, чем в большинстве раз­вивающихся стран. Сохраняющийся достаточно высокий уровень протекционистской защиты китайского рынка вызывает Недо­вольство западных стран, и они до сих пор так и не дали согласия на вступление Китая в ВТО.

Впрочем, до недавнего времени это отнюдь не мешало устой­чивому росту китайского экспорта. В области экспортного регулирования либерализация также носит постепенный ха­рактер. В КНР действует не регистрационный, а разрешитель­ный порядок выхода предприятий на внешние рынки. На сере­дину 90-х гг. право на самостоятельное ведение экспортных опе­раций имели только около 2,5 тыс. предприятий (не считая пред­приятий с иностранными инвестициями, которым это право да­ется автоматически). Остальные национальные производители должны вести операции через специализированные государствен­ные внешнеторговые компании (их насчитывается несколько тысяч). Более решительные действия с целью упрощения доступа предприятий к внешнеэкономической деятельности стали пред­приниматься с середины 1998 г., после того, как азиатский фи­нансовый кризис повлек за собой сокращение спроса на китай­ские экспортные товары и ухудшение их ценовой конкурентоспо­собности из-за девальваций валют в соседних странах.

Валютное регулирование

Росту объемов внешней торговли в последние годы во многом способствовали изменения в режиме валютного регулирования. В 1994 г. была отменена множественность валютных курсов юаня. Официальный курс стал устанавливаться на основе рыночного, формирующегося во вновь созданной системе межбанковских торгов. Для государственных предприятий и внешнеторговых компаний была отменена прежняя практика валютных отчисле­ний, и теперь вся экспортная выручка должна полностью прода­ваться уполномоченным государственным банкам. Одновременно был либерализован доступ к покупкам валюты: для этого китай­ским предприятиям теперь достаточно просто представить в банк импортный контракт и копию соответствующей лицензии. Не­сколько ранее, с начала 1992 г., Право на покупку валюты в госу­дарственных банках получили китайские физические лица, от­правляющиеся за рубеж.

В совокупности все чти обстоятельства позволили китайскому Правительству объявить в конце 1996 г. о переходе к конвертируе­мости юаня по текущим операциям. Унификация валютного курса в 1994 г. де-факто означала существенную девальвацию юаня, но вслед за этим его курс в 1994—1998 гг. оставался стабильным (на уровне 8,2—8,3 юаня за 1 долл.). В последние годы КНР стала об­ладателем вторых по размерам в мире (после Японии) валютных резервов. Только за 1997 г. они увеличились на 34.9 млрд долл. (до 139,9 млрд долл.), а на конец 1998 г. достигли отметки в 145 млрд долл.

Структура притока капитала и внешнего долга

Бесспорны достижения политики открытости в области при­влечения в экономику КНР иностранного капитала. Китай су­мел добиться устойчивою притока инвестиций из-за рубежа уже в 80-е гг. Период 90-х гг. характеризуется резким возрастанием объемов и изменениями в структуре иностранного инвестирова­ния (табл. 4). Если в 80-е гг. пальма первенства принадлежала иностранным кредитам, то с начала 90-х гг. ведущую роль стали играть прямые инвестиции.

Внешний долг КНР достиг к началу 1998 г. отметки в 131,0 млрд долл. (по сравнению с 42,4 млрд долл. в 1988 г.). Но коэффициент обслуживания долга (отношение платежей подолгу к объему экс­порта товаров и услуг) остается в пределах 10%, тогда как в меж­дународной практике, как известно, границей опасности счита­ется показатель 20—25%. Достаточно благоприятной представля­ется и структура долга: более 85% его общего объема приходится на средне- и долгосрочные кредиты. Предпочтение отдается зай­мам международных финансовых организаций (Всемирный банк. Азиатский банк развития и т.д.) и займам иностранных прави тельств. Проценты по таким долгам сравнительно низкие, асроки погашения достаточно велики. Такие средства, как правило, при­влекаются для финансирования проектов в сельском хозяйстве, энергетике, на транспорте, т.е. в капиталоемких отраслях с дли­тельным сроком окупаемости вложений. Объемы заимствования коммерческих кредитов у иностранных частных банков за пос­ледние десятилетия существенно сократились: с 2,58 млрд долл. в 1987 г. до 1,49 млрд долл. в 1996 г. Для сравнения, от междуна­родных финансовых институтов в 1987 г. Китаем было поручено 0,71 млрд долл., а в 1996 г. — 2,99 млрд долл.