30 октября 1941 года, когда стало ясно, что блиц­криг провалился, Руз­вельт сообщил в Моск­ву о реше­нии правительства предоставить СССР бес­процентный заем на один миллиард долларов. В 1941 году Черчилль сооб­щил Рузвельту в одной из своих телеграмм, что в случае сохранения США и далее по­ложения невоюющей стороны он не может пору­читься за то, будет ли Анг­лия продолжать войну в 1942 году.

11 сентября 1941 года в Атлантике произо­шел инцидент с германской подводной лодкой и амери­кан­ским эсминцем "Гриер". Рузвельт вы­ступил по радио с заявлением об изменении по­литики США "в водах, ко­торые мы (США) рас­сматриваем как исключительно важные для на­шей обороны".

Американские корабли и самолеты получи­ли приказ без предупрежде­ния атаковать италь­янские и германские суда, главное же - им разре­шалось конвои­ровать суда других стран. Факти­чески воен­но-морской флот полу­чил приказ о на­чале необъ­явлен­ной войны против Германии в Атлантике.

В самых разных кругах общественности резко изменилось в положительную сторону от­ношение к во­енному сотрудничеству с Советским Сою­зом.

7 декабря 1941 года после внезапного напа­де­ния японской авиации на американскую воен­но-морскую базу Перл-Харбор на Гавайях США пре­вратились в страну воюющую, при том число их врагов сразу ут­роилось: 11 декабря 1941 года Ита­лия и Германия объя­вили войну Соединенным Шта­там. Попытки прави­тельства Рузвельта на протяжении це­лого ряда лет от­тянуть неизбеж­ную войну с Японией путем урегулиро­вания раз­ногла­сий, в том числе и за счет третьих стран, ничего не дали. "Умиротворение" агрес­сора и здесь за­верши­лось фиаско. Широкие массы насе­ления требо­вали оказать самую действен­ную по­мощь Красной Ар­мии и это оказывало пря­мое и опосредствованное влия­ние на внешнюю полити­ку Рузвельта. В оп­ределении коалиционной стра­тегии Рузвельт коле­бался, испыты­вая давле­ние с разных сторон. Осо­бенно решительно в пользу затягивания открытия второго фронта в Европе выступали Черчилль и его кабинет, а также боль­шая часть командного состава США. Весной 1942 года под влиянием нарас­тавших требований аме­риканской обще­ствен­ности активизировать воен­ные усилия США и Англии Рузвельт начал скло­няться к идее форсиро­ван­ного открытия второго фронта, для чего он послал в апреле 1942 года Гопкинса и Маршалла для перегово­ров с Черчил­лем. Но не получил в Лондоне под­держки. По­мимо этого Рузвельт при­гла­сил Молотова для пере­говоров по этому же вопросу и заверил его, что второй фронт в Европе будет открыт в 1942 году в Северной Франции. Но все это оказа­лось мистификацией, ни­кто и не соби­рался выпол­нить договоренности.

Сторонники доктрины "англосаксы долж­ны управлять миром" в пра­вительстве, военных и финан­сово-промышленных кругах считают курс Руз­вельта в отношении СССР не достаточно же­стким, излишне бла­городным. Этим объясняется двойственность и нереши­тельность политики Руз­вельта.

Правительства Англии и США снова укло­ни­лись от выполнения своих обязательств и в июле 1942 года согласовали открытие (в буду­щем) вто­рого фронта в Северной Африке, что со­вершенно незначи­тельно влия­ло на ход дел на главном театре военных действий, но было вы­годно Англии и США по­скольку укрепляло их позиции на Ближнем Востоке и в Средиземномо­рье, в зонах интересов их монополий. В США действовали определенные силы, которые по мере развития успеха Красной Армии склонялись к мысли, что сепаратный мир Германии с Англией и США не только возможен, но и обоюдно выго­ден в плане "спасения западной ци­вилизации" и противо­дей­ствия "советской угро­зе". Од­нако Рузвельт верно учел господствовавшие в широкой общественности настроения на беском­промисс­ную борьбу с фа­шизмом. Рузвельт стре­мился противостоять нарас­тавшему нажиму сепара­ти­стов. Эту цель пресле­довала и конференция в Касабланке, где он пред­ложил в январе 1943 года четкую формулу "беззаговорочная капитуляция Германии". В ряде последующих выступ­лений президент публично отмежевался от тех элемен­тов, которые пытались внести раскол в Объеди­нен­ные Нации.

Рузвельт не только не собирался идти на по­во­ду у реакции, провоци­рующей его на прове­дение жесткой линии в "русском вопросе", Но и пла­нировал серьезно заняться совместно с Совет­ским ру­ководством созда­нием необходимых усло­вий для тесного взаимодействия двух стран для поддержа­ния длительного и прочного мира после войны.

В 1943 году возникли серьезные осложнения в американо-советских отношениях, чему причи­ной были постоянные оттяжки с открытием вто­рого фронта, от­каз Англии и США от поставок военных грузов север­ным маршрутом, оттяжки в выполне­нии уже согласо­ванных планов по ленд-лизу и тот факт, что Англия и США принимали все решения о втором фронте без уча­стия Совет­ского Союза и без консуль­таций с ним. Это ухудшение отношений в Вашинг­тоне восприни­малось по-разному, у одних оно вызы­вало одоб­рение и даже ликование, у дру­гих обеспоко­ен­ность. Рузвельт был встревожен. Он решил пере­бо­роть этот нежелательный крен, про­тивопос­та­вив ему политическую волю к со­трудни­честву в интересах по­беды над фашизмом. Вто­рого де­кабря 1942 года Рузвельт направляет послание Ста­лину с предложе­нием о двусторонней встрече. В ин­тересах коалиции пози­ция Советского Союза была иной - провести трехстороннюю встречу, твер­до стоять за сохранение и углубление меж­союзнеческх отношений на основе полного ра­вен­ства сторон. Пока велся обмен мне­ниями о встрече, на Ва­шингтонской конференции Чер­чилля и Рузвельта сроки открытия второго фрон­та были отодвинуты на весну 1944 года.

К осени 1943 года в высших военных кругах США не оставалось сомне­ний в том, что Совет­ский Союз способен самостоятельно довершить раз­гром на­цистов и освободить Европу. Среди­земномор­ский вари­ант второго фронта, предла­гаемый Чер­чиллем вызывал все большие сомне­ния. На Квебек­ской конференции (август 1943 года) Рузвельт выдвинул задачу "достичь Берли­на раньше рус­ских". Оба руководителя понимали, что за­тяжки с открытием второго фронта ставят под вопрос будущие отноше­ния с СССР. После Сталинграда любые решения, предусматриваю­щие изоляцию Совет­ского Союза, как того хотел Черчилль стано­вились не­реальными. Важнейшим решением Кве­бекской конфе­ренции было решение приступить к практической под­готовке второго фронта в Европе 1 мая 1944 года (операция "Оверлорд"). Черчилль дал согласие под на­стой­чивым нажимом Рузвельта.

Постоянное и все более угрожающее анти­со­вет­ское брюзжание Чер­чилля, его настойчивые "предостережения" об "опасностях" укрепления со­труд­ничества с СССР не могли поколебать Руз­вельта в том, что "поддержание и развитие дру­жественных отноше­ний между США и СССР" яв­ляется абсолютно необхо­димым.

28 ноября - 1 декабря 1943 года состоялась встре­ча в Тегеране. Глав­ным был вопрос о вто­ром фронте. Благодаря твердой позиции совет­ских представителей конференция пришла к со­гласован­ным решениям (а до от­крытия конфе­ренции разно­гласия между Черчиллем и Рузвель­том по этому вопросу так и не были преодо­лены). В декларации главы государств выра­зили реши­мость, что три стороны "будут работать совме­стно как во время войны, так и в последующее мирное время".