Столь разнообразная деятельность Мамонтова была результатом глубокого осознания им общественного предназначения искусства. В 1899 г. меценат писал: “Искусство во все времена имело неотрази­мое влияние на человека, а в наше время, как я думаю, в силу шат­кости других областей человеческого духа, оно заблестит еще ярче. Кто знает, может быть, театру суждено заменить проповедь” 43.

Неизменной оставалась в мамонтовском доме любовь к музыке. Иногда заранее, чаще экспромтом, составлялась программа вечера, и звучала музыка Бетховена, Шумана, Моцарта, Мусоргского, Глинки, Даргомыжского и других русских и зарубежных композиторов, испол­нялись оперные арии. Часто солировал хозяин дома, которому акком­панировали члены семьи, гости из числа студентов и преподавателей Московской консерватории или друзья.

Чтение, музицирование, рисование, беседы об искусстве дополня­лись домашними спектаклями. Все началось с живых картин. Первый театральный вечер, в котором принял участие 17-летний К. С. Алек­сеев (Станиславский), состоялся в доме на Садовой 31 декабря 1878 гола. С 1879 г. (летом в Абрамцеве, зимой в Москве) несколько раз в год устраивались спектакли. Первой была поставлена Драма поэта А. Н. Майкова “Два мира”. Оформлением спектаклей занимались художники “мамонтовского кружка”, они же вместе с членами много­численной родни Саввы Ивановича играли в них.

Мамонтову не давала покоя мысль о довольно пренебрежительном отношении “просвещенной публики” к национальному оперному искус­ству. В начале 80-х годов XIX в. у Саввы Ивановича возникает мысль заняться большими оперными постановками. В 1884 г. он совместно с композитором и дирижером Н. С. Кротковым приступает к формиро­ванию труппы. Любовь к искусству и высокий эстетический вкус меце-ната, осознание им задач развития важного направления национальной художественной культуры лежали в основе этого предприятия. Он не только финансировал его, но был душой дела и художественным Руководителем.

Савва Иванович стал первым, кто после законодательного разре­шения в 1882 г. частных театральных трупп в столичных городах “по­кусился” на монополию императорских театров. Это был смелый и рис­кованный шаг. Мамонтов хотел не просто учредить оперный театр, а создать нечто качественно новое. Эстетическая концепция мецената была по тому времени новаторской. В казенных театрах оперные по­становки сводились к шаблонным сценическим и вокальным приемам, а спектакли походили на дивертисмент сольных партий, слабо связан­ных общим сценическим действием. Главным было “выпевание нот”.

Мамонтов хотел организовать все иначе. Он задумал соединить на сцене воедино певца, актера, художника, музыкальное и хоровое сопро­вождение и добиться, чтобы спектакль воспринимался как цельное художественное произведение, где все имело бы равноценное значение. Такая задача была тогда трудноразрешима. Отсутствовали навыки, не существовало традиций подобных постановок, почти все приходилось начинать с нуля.

При формировании труппы Московской частной русской оперы было решено, что она должна состоять из молодых певцов, которые не прошли “школу казенной сцены”. Капельмейстером стал И. А. Труффи, руководителем труппы числился Н. С. Кротков. Официально С. И. Ма­монтов никаких постов здесь не занимал, но—по воспоминаниям оче­видца, руководил всеми репетициями и “старался внести в исполнение молодых артистов драматический элемент и осмысленность в произне­сении текста”44. “Нужно петь играя”,— постоянно наставлял он испол­нителей, ибо считал, что опера не есть “концерт в костюмах на фоне декораций”45.

Для первых постановок было намечено три оперы: “Русалка” А. С. Даргомыжского, “Фауст” Ш. Гуно и “Виндзорские проказницы” О. Николаи. Днем рождения частной оперы стало 9 января 1885 г., когда в помещении Лианозовского театра шла “Русалка”. Рисунки для декорации и костюмов делал В. М. Васнецов, декорации писали молодые К. А. Коровин, И. И. Левитан, Н. П. Чехов. Они же оформ­ляли “Фауста” и “Виндзорских проказниц” по эскизам В. Д. Поленова. Важно то, что Мамонтов привел в театр настоящих больших художни­ков, и именно с частной оперы идет само понятие “художник театра”. Ранее талантливые мастера такой деятельностью не занимались. В казенных театрах были декораторы, которые худо-бедно оформляли спектакли, но их занятия считались чем-то второстепенным. Главным для них было “похоже” изобразить на заднике итальянский пейзаж, античные руины, средневековый замок и т. п. “типические картины”, на фоне которых и выступали певцы. Как правило, тут не было ни настоящего мастерства, ни творческой фантазии, ни вкуса.

В театре Мамонтова значение и роль художника были иными. Талант братьев Васнецовых, Врубеля, Коровина, Левитана, Малютина, Поленова, Серова и некоторых других не только проявился в полной мере в театральных постановках, но и придал им невиданную доселе яркость и выразительность. Мелочей в оформлении спектаклей, в под-боре реквизита и костюмов в частной опере не было. Каждая сцениче-ская деталь, мизансцена, элемент костюма подробно обсуждались в кругу художников, знатоков искусства и истории.

Казалось бы, при такой серьезности подготовки каждого спектакля успех его у публики был обеспечен. Задолго до открытия театра в Москве циркулировали слухи. Театралы-завсегдатаи, любители свет­ских развлечений, критики гадали, что ждет их в театре “железнодо­рожного короля”. Любопытных было много, и на “Русалку” все билеты были раскуплены. Однако успеха не было, и последующие спектакли шли часто при почти пустом зале. В прессе появились заметки с одно­значно критическими оценками46.

Конечно, у первых мамоптовских оперных постановок имелись не­достатки, неизбежные при осуществлении столь большого и необычно­го начинания, прежде всего — невысокий уровень вокального и актер­ского мастерства ведущих певцов, не умевших “петь играя”. Однако цели Мамонтова были грандиозней и значительней качества отдельных спектаклей. Заметили же и оценили их на первом этапе лишь немно­гие. Художник Коровин писал: “Все его осуждали: “Большой чело­век — не далом занимается, театром”. Всем как-то это было неприят­но: и родственникам, и директорам железной дороги, и инженерам за­водов” 47.

Много сил, времени потратил и средств вложил Савва Иванович в свое начинание, множество неудач, разочаровании выпало на его до­лю, но он не отступил, искал новых исполнителей и свежие выразитель­ные приемы, совершенствовался как режиссер и добился успеха. Возоб­новление спектаклей Московской частной оперы в 1896 г. на сцене Со-лодовниковского театра ознаменовалось триумфом его дела. Опера стала важным фактором культурной жизни России. После успешных гастролей мамонтовской оперы в Петербурге В. В. Стасов в 1898 г. опубликовал восторженную статью (появление таких статей уже стало нормой). Отдавая должное меценату, маститый критик писал, что за­слуга Мамонтова перед национальной культурой состоит в том, “что он создал в Москве, на свои собственные средства, русскую оперу, нашел оркестр, нашел хоры, нашел солистов, между которыми несколько сильно замечательных, с Шаляпиным во главе”48. В этой антрепризе взошла звезда” Шаляпина, расцвел талант дирижера и композитора Рахманинова, дирижера Ипполнтова-Иванова, засверкала во всей кра-соте и силе музыка Мусоргского, Римского-Корсакова, раскрылся уди­вительный талант Коровина и многих других. Как заметил Рахманинов, “Мамонтов был большой человек и оказал большое влияние на рус­ское оперное искусство. В некотором отношении влияние Мамонтова на оперу было подобно влиянию Станиславского на драму”4Э.