2.4.2. Вторая половина XIX века

В послевоенном мире — политику его из­менила война, а экономика быстро развивалась, превращая стра­ну в индустриального гиганта, — различные социальные группы женщин готовы были притязать на новые свободы.

После гражданской войны наиболее выдающиеся феминистки того времени – Э. Стэнтон и С. Энтони, обладавшие незаурядным организаторским талантом, создали Национальную ассоциацию за женское избирательное право. Они сформулировали 17-ю поправку к конституции, дающую им желанное право – издавать собственную газету “Revolution”. Это был первый альтернативный орган печати, отстаивавший женские интересы, например, право подавать на развод. [12 , 27]

В 1869 году оформились две организации за избирательное право для женщин. Национальная женская суфражистская ассоциация (НЖСА) и Американская женская суфражистская ассоциация (АЖСА). Внезапный взрыв темы трезвости в 1873 году произошел в разгар экономической депрессии. Через идею о трезвости, женщины могли выразить тревогу по поводу изменений, происходящих в общинах и семьях, подвергнуть нападкам мужчин, употреблявших алкоголь. Подобно аболиционизму, движение за трезвость представляло собой светскую реформу с евангелическими корнями, выраженную языком религии. Для женщин среднего класса она стала средством выражения их накопившихся обид, почти таким же, как реформа морали для предыдущего поколения. Защита дома и семьи от насилия, финансовой безответственности, раз­рушения и аморальности — от всего того, что ассоциировалось со злоупотреблением алкоголем мужчинами, — стала лейтмоти­вом феминизированного движения за трезвость.

Национальный Женский христианский союз трезвости (ЖХСТ) был организован в 1874 году в ответ на кампанию, проведенную женщинами в городах Среднего Запада. Мужчи­нам не было разрешено вступать в этот союз. Президентом ЖХСТ с 1879 по 1899 год была Фрэнсис Уиллард [12 ,28-30], под чьим вдохновляющим и гениальным руководством эта организация стала открытым демократическим пространством, внутри кото­рого женщины приобретали политический опыт, выйдя за рам­ки традиционных представлений о своей роли в семье и встав на путь требования самого широкого и полного участия в по­литической жизни.

К 1889 году деятельность ЖХСТ охватывала «двухдневные детские сады, воскресные школы, промышленную школу, мис­сию, которая давала убежище 4000 бездомных и бедных жен­щин на срок до 12 месяцев; бесплатную амбулаторию, где лечи­лись около 1600 пациентов в год; ночлежный дом для мужчин, в котором могли при необходимости временно разместиться бо­лее 50 000 человек; дешевый ресторан» [12 , 36].

Деятельность ЖХСТ усилила и придала политическую окра­ску напряженности в отношениях между мужчинами и женщи­нами среднего класса. В больших и маленьких городах экономи­ческая и социальная зависимость женщин от их мужей в равной степени порождала беспокойство и разочарование. Гнев, перво­начально направленный против пьяниц, которые были не в со­стоянии обеспечить своих жен и детей, перерос в открытый вы­зов мужской несостоятельности в более широком смысле — на политической и общественной арене.

Деятельность ЖХСТ была обращена к широкому кругу женщин из больших и маленьких городов, к жительницам сельской местности на Востоке и на Западе, к женам ремесленников и чернорабочих, бизнесменов и профессионалов. Тем не менее, в руководстве союза преобладали представительницы верхушки среднего класса, образованные белые протестантки, коренные уроженки Америки. Теми же качествами обладали, как правило, все лидеры женских движений за реформы. ЖХСТ служил для этих женщин ареной, где они могли приобрести новый политический опыт и сыграть более активную роль.

Сохранение домашнего очага, за которое боролись их мате­ри, превратилось в требование приоритета материальных цен­ностей как эталона общественного поведения. В конечном сче­те, однако, ЖХСТ не смог преодолеть предубеждения и растущей враждебности своего, по преимуществу белого ядра коренных уроженок по отношению к низшим классам, иммигрантам и черным.

Радикальное наследие ЖХСТ продолжало жить во многих обличиях. Женщины-популистки создавали организации, отдельные от мужчин. Используя опыт ЖХСТ – проведение домашних собраний. Проводя кампании в поддержку популистской партии в 1892 году, Мари Элизабет Лиз предложила популистскую версию материнского содружества, или «политизированного домашнего очага»: «Благодарение Господу, мы, женщины, не повинны в той политической неразберихи, в которую вы, мужчины, нас втянули… На нас возложена священная великая миссия… сделать матерей этой нации равными с отцами» [18,138].

В период между 1865 и 1890 годами все сферы американ­ской общественной жизни, кроме избирательной, пополнились участием женщин. В некоторых западных штатах женщины даже получили право голоса и приняли участие в выборах [12 ,15-20]. Для боль­шинства, однако, женщины стали заметной общественной силой благодаря ассоциациям рабочих девушек, женским клубам, миссионерским обществам и Женскому христианскому союзу трез­вости. «Женская сфера» развивалась новыми, внутренне проти­воречивыми путями.

Матери-республиканки организовали два направления в женском движении, где республиканские идеи подпитывали требование избирательного права и полного граж­данского равноправия для женщин под руководством двух раз­личных избирательных ассоциаций. Материнство, согласно вик­торианским представлениям о домашнем очаге, воспитывало ви­дение «материнского содружества» как идеологии, выражавшей общественную значимость традиционных ценностей дома и семьи в деятельности движения за трезвость, женских клубов и Христианского союза женской молодежи.

В результате женского движения в Америке девятнадцатого века женщина приобрела социальный статус, моральную и гражданскую ответственность, которая носила политическую окраску. Общественный угол зрения существенно изменился по отношению к женщине. Характерной чертой становилось стремление и желание женщин участвовать в политической и общественной жизни государства.

2.5. Участие женщин в общественном производстве в XIX веке

2.5.1. Период первой половины XIX века

В США к началу XIX века в условиях складывающихся буржуазных отношений возникли предпосылки для промышленного переворота. Технологическая революция открыла широкие возможности для роста производства. Существенно увеличилась и численность рабочих, занятых в хлопчатобумажном производстве. В 1810 году, по данным А. Галлатина, на хлопчатобумажных предприятиях было занято 500 мужчин и 3500 женщин и детей, а в 1816 году, по материалам специальной комиссии Конгресса, на этих предприятиях работало уже около 100 тысяч человек, причем 90 процентов составляли женщины и дети. [10, 212]

Политика федералистов, которая заключалась в активном государственном поощрении национальной промышленности и торговли, экономическая программы министра финансов Гамильтона, разработавшего серию протекционистских мер для американской экономики, – все это способствовало росту внутреннего рынка, защите национальной экономики от иностранной конкуренции.