От древних эпох сохранились не только ре­ликтовые виды птиц, ящериц, моллюсков, но и целые семейства живых ископаемых (новозе­ландские бескрылые птицы киви, опоссумы), подклассы (сумчатые, утконосы и ехидны) и даже целые классы: голотурии, морские ли­лии, панцирные моллюски и кистеперые рыбы.

О последних стоит рассказать подробнее.

РЫБЫ, СДЕЛАВШИЕ ИСТОРИЮ

В новогодние дни 1939 г. старый рыболов­ный траулер ловил рыбу в прибрежных водах Южной Африки, недалеко от города Ист-Лон-дона. Улов был неважный, и капитан Госен решил попытать счастья на отмелях близ устья реки Чалумна.

Трал вытащили на палубу. Он принес око­ло полутора тонн разной мелочи, две тонны акул и . одну странную рыбу, закованную в панцирь из толстой чешуи. Плавники рыбы напоминали лапы. Лишь первый спинной плав­ник был такой же, как у других рыб.

И хвост у диковинной рыбы был необычный: не двух, а трехлопастный! Рыбаки поняли, что поймали что-то очень редкостное, и принесли свой трофей в местный краеведческий музей. Что произошло потом, вы можете узнать из интересной книги “Старина четвероног”, издан­ной Географгизом в 1962 г. Ее автору, доктору Дж. Смиту, наука обязана открытием древней­шей кистеперой рыбы, которая жила на заре истории Земли и вымерла (так думали) десят­ки миллионов лет назад. Имя ее латимерия.

Когда-то очень давно близкие родичи лати-мерии выползли на сушу, и от этих-то непо­седливых “браконьеров”, нарушивших законы естества, и ведут свой род все сухопутные по­звоночные животные: и лягушки, и пресмыкаю­щиеся, и звери, и птицы, и мы с вами.

Рыбы выползли из воды и стали жить на суше. Лапоподобные плавники на брюхе и груди кистеперых рыб постепенно превратились в настоя­щие конечности.

Какая же причина побудила рыб, которые, надо полагать, чувствовали себя в воде совсем неплохо, покинуть родную стихию? , Недостаток кислорода? Нет, кислорода хва­тало. Правда, 300 млн. лет назад некоторые кистеперые рыбы жили уже не в море, а в прес­новодных болотах и озерах. Но даже и тут, если в затхлой воде не хватало кислорода, они могли подняться на поверхность и подышать чистым воздухом. Ведь у кистеперых рыб, кроме жабр, были еще примитивные легкие. Собственно, даже не легкие, а плавательный пузырь, выполнявший роль легких. Он перио­дически наполнялся атмосферным воздухом, а его стенки были пронизаны многочисленными кровеносными сосудами. Прямо из пузыря кис­лород попадал в кровь. Итак, недостаток кис­лорода не мог служить причиной, заставившей рыб переменить свое местожительство. Может быть, их выгнал на сушу голод? Тоже нет, потому что суша в то время была более пу­стынна и бедна пищей, чем моря и озера.

Может быть, опасность?

Нет, и не опасность, так как кистеперые ры­бы были самыми крупными и сильными хищни­ками в первобытных озерах.

Стремление остаться в воде — вот что побу­дило рыб покинуть воду! Это звучит парадок­сально, но именно к такому заключению при­шли ученые, внимательно изучив все возмож­ные причины. Дело в том, что в ту далекую эпоху неглубокие сухопутные водоемы часто пересыхали. Озера превращались в болота, болота — в лужи. Наконец, под палящими лу­чами солнца высыхали и лужи. Кистеперые рыбы, которые на своих удивительных плавни­ках умели неплохо ползать по дну, чтобы не погибнуть, должны были искать новых убежищ, новых луж, наполненных водой.

В поисках воды рыбам приходилось перепол­зать по берегу значительные расстояния. И вы­живали те из них, которые хорошо ползали, которые лучше были приспособлены к сухопут­ному образу жизни. Так постепенно благодаря суровому отбору рыбы, искавшие воду, обрели новую родину. Они стали обитателями двух стихий — и воды, и суши. Произошли земно­водные животные, или амфибии, а от них прес­мыкающиеся, затем птицы и млекопитающие. И наконец, по планете зашагал человек — дале­кий потомок непоседливых рыб.

РОЩИ, В КОТОРЫХ БРОДИЛИ ДИНОЗАВРЫ

В Никитском ботаническом саду, в Крыму, растет дерево гинкго. У него листья похожи на веера и торчат пучками из морщинистого побега, как иглы у сосны. И жилки у листьев не сетчатые, как у всех наших деревьев, а тоже веером разбегаются от черешка, словно лучи от солнца, и нигде друг с другом не переплетаются.

Гинкго — в тенистом парке среди магнолий и кленов! Что бы почувствовали вы, если бы в зоопарке в одной вольере со слоном вдруг увидели . живого динозавра?

Сто и двести миллионов лет назад, когда и суша, и море, и воздух были отданы в полное владение страшным ящерам — динозаврам, всюду по берегам болот и озер, в которых они резвились, росли гинкго. Птеродактили отды­хали на их ветвях. Ящеры-вегетарианцы лени­во жевали их листья. Задрав к небу змеиные головы, глотали “орехи” гинкго.

Это чудом дожившее до наших дней изящ­ное дерево росло в ту эпоху во всех странах всех континентов, кроме, по-видимому, только Африки. А теперь . Теперь тоже находим мы его на всех этих континентах и во многих странах, но только везде рядом с человеком: в парках, садах, вдоль дорог и пляжей. Люди вновь рассадили гинкго там, где когда-то зеленели рощи “динозавровых” деревьев, а потом все вымерли.

Уцелели гинкго только в Китае и Японии. Здесь росли они у храмов и гробниц. И здесь увидел их доктор Кемпфер. Он служил врачом при голландском посольстве в Нагасаки. Случи­лось это в начале XVIII в. Не­которые из священных деревьев, что росли около царских гроб­ниц, были очень почтенного возраста. Одно из них — тридцатиметровое гинкго -посажено было тысячу двести лет назад, когда японский император и его приближенные поменяли религию предков на. буддизм. Одна из новообращенных придворных дам, кормилица императора Наихаку-Коджо, умирая, попросила не сооружать на могиле никакого памятника, а посадить гинкго, чтобы душа ее продолжала жить в этом дереве. Говорят, что ее выбор пал на гинкго только потому, что Наихаку-Коджо была кормилицей, а у гинкго растут с ветвей вниз побеги, похожие на соски. У старых де­ревьев они дорастают до самой земли и, погру­жаясь в нее, поддерживают тяжелые сучья, словно подпорки. С тех пор, утверждают ле­генды, гинкго и чтут в Японии как священное дерево храмов и гробниц.

После того как доктор Кемпфер опублико­вал в 1712 г. описание удивительного дерева, в научной литературе велись долгие споры, сохранились ли где-нибудь в мире “дикие” гинкго или все деревья, которых немало растет в Японии и Китае, “домашние”, т. е. посажены и выращены человеком. Спор этот еще оконча­тельно не решен.

Кемпфер назвал открытое им на Востоке не­ведомое европейцам дерево странным словом “гинкго”. “Гин” — по-китайски серебро. Кемпфер думал, что гинкго означает “серебряный абрикос”: намек на некоторое сходство плода гинкго с абрикосом. Но, как позднее выясни­лось, слово “гинкго” ни в Китае, ни в Японии никому не известно. Дерево это называют здесь по-разному, но только не гинкго.

В 1730 г. после долгого отсутствия гинкго вновь вернулось в Европу: семена его посадили в ботаническом саду в Утрехте, в Голландии. Это были первые гинкго, зазеленевшие здесь после того, как на Земле вымерли динозавры.