При анализе комплекса правоотношений, сопровождающих дея­тельность суда присяжных, была выявлена его уникальная особенность: правосудие осуществляется двумя независимыми друг от друга органа­ми судебной власти, что приводит к тому, что властвующие субъекты во внутренних правоотношениях меняются местами в зависимости от этапа движения дела и решаемой в данный момент частной процес­суальной задачи. Ранее было отмечено также, что суд присяжных - единственная процессуальная форма, внутри которой, органично до­полняя друг друга и взаимно компенсируя недостатки, сочетаются еди­ноличное начало в деятельности председательствующего судьи и колле­гиальное начало в деятельности скамьи присяжных.

Указанные обстоятельства имеют несколько следствий, образующих в совокупности характеристику суда присяжных как самой совершен­ной формы народного участия в правосудии.

Первым следствием распределения властного начала между едино­лично действующим председательствующим и коллегией присяжных является нетипичная для других коллегиальных форм уголовно-процессуальной деятельности персонификация ответственности судьи-профессионала за произведённые лично им действия и за принятые лич­но им решения. В отличие от всех иных коллегий здесь председательст­вующий судья не имеет возможности сослаться на большинство голосов заседателей (профессиональных или не профессиональных) и несёт лич­ную ответственность (в самом конкретном, юридическом, негативном понимании) за всё, что сделано в процессе лично им.

Второе следствие - зависимость официальной единоличной право­вой позиции профессионального судьи, выраженной в приговоре, от коллегиальной правовой позиции скамьи присяжных (в подавляю­щем большинстве случаев), исключающая единоличный судейский про­извол. При опросе судей Московского областного суда выяснилось, что перед удалением присяжных в совещательную комнату для вынесения вердикта каждый из председательствующих судей испытывает волнение, не характерное для обычной судейской деятельности, как единоличной, так и в составе коллегии с участием народных заседателей. Это волне­ние - синоним той социальной ответственности за качество правосудия, которая, как отмечалось ранее, лишена юридического качества и по общему правилу не может быть обеспечена ни правовыми, ни организа­ционными мерами. Суд присяжных и здесь является исключением. Именно эта ответственность вынуждает судью "отточить" собственную правовую позицию по делу в ходе судебного следствия, обеспечив её необходимой и достаточной совокупностью доказательств. Эта же от­ветственность определяет содержание напутственного слова и вопрос­ного листа, от которых во многом зависит и содержание вердикта.

Л.М. Карнозова, характеризуя особенности возрождения суда при­сяжных в современной России, называет его "судом профессионалов" в том смысле, что именно от деятельности профессиональных юристов зависит качество этого суда". С этим нельзя не согласиться, ведь сам факт обращения к непрофессионалам с разъяснением правовых понятий вынуждает всех профессионалов - не только судью, но и прокуроров, и защитников3, добиться такого уровня обоснованности своих право­вых позиций, при котором они могли бы стать доступными пониманию непрофессионала.

Третьим следствием наличия самостоятельных властных полномо­чий у непрофессиональной коллегии присяжных можно считать то, что именно этот суд является самым эффективным средством преодоления корпоративной замкнутости судебной системы и всего, что с нею связа­но.

Говоря об особых социально-психологических механизмах, дейст­вующих в суде присяжных, необходимо подчеркнуть, что они действуют только в "традиционной", классической (а точнее - единственно воз­можной) модели суда присяжных: с параллельной работой двух коллегии.

В настоящее время анализ литературы и судебной практики позволя­ет определились два основных направления совершенствования дея­тельности судов присяжных в России:

1) общее повышение качества профессиональной юридической деятельности, предшествующей суду присяжных и сопровождающей его: предварительного расследования, формирования и поддержания государственного обвинения, формиро­вания позиции защиты и участия защитника в исследовании обстоя­тельств дела;

2) максимальное использование особых социально-психологические механизмов, объединяющих двенадцать случайно ото­бранных людей в коллегию, принимающую самостоятельное и ответст­венное решение.

Говоря об особых социально-психологических механизмах, дейст­вующих в суде присяжных, необходимо подчеркнуть, что они действуют только в "традиционной", классической (а точнее - единственно воз­можной) модели суда присяжных: с параллельной работой двух коллегии. То же самое можно сказать о таком социально-психологическом факторе, как случайность состава малой группы. Случайность состава любой другой малой группы - фактор негативный, часто дезоргани­зующий её деятельность. Развитие любой малой группы, как правило, предполагает компенсацию случайности состава за счёт повышения степени её сплоченности, а также за счёт вывода из состава группы от­дельных её членов. В коллегии присяжных - всё наоборот - случайность её состава специально обеспечивается благодаря "методу случайной выборки (ст.434 УПК РСФСР), жеребьёвке (ст.438 УПК РСФСР), безмотивному отводу присяжных по инициативе участвующих в деле лиц (ст.439 УПК РСФСР). Здесь случайность состава группы - это фактор не просто позитивный, а объективно необходимый, имманентный самой идее суда присяжных, среди которых должны оказаться "двенадцать не связанных между собою лиц1" и непременно представители разных слоев общества. В.В.Мельник с привлечением богатого исторического материала убедительно доказывает, что разнородность личного состава коллегии присяжных заседателей способствует активизации коллектив­ного мышления и привлечению к нему знаний многих людей о разных сторонах жизни, в том числе и тех, которые профессиональному судье неведомы.

Для большинства малых социальных групп характерна проблема со­четания формального и неформального лидерства, которая при совпа­дении формального и неформального лидера в одном лице либо вовсе не возникает, либо решается безболезненно и с пользой для групповой деятельности (например, возможные претенденты на лидерство при­знают авторитет неформального лидера и образуют вместе с ним "костяк" группы, обеспечивающий её эффективную деятельность), а при несовпадении эта проблема может породить немалые трудности в груп­повой деятельности, создать конфликтные ситуации. Коллегия присяж­ных и здесь весьма специфична. Она имеет формального руководителя -старшину присяжных заседателей - и, в то же время, остаётся без лидера в традиционном социально-психологическом понимании, то есть без такого члена группы, который силой своего авторитета способен по­ставить точку в любом споре, настояв на решении, которое ему кажется оптимальным. Для любого другого коллектива отсутствие лидера - это беда, опасность анархии и произвола, для скамьи присяжных - это бла­го, ибо борьба за лидерство здесь лишена всякого смысла. Старшина присяжных заседателей выбирается из их числа и выполняет некоторые организационные функции: руководит ходом совещаний, обращается к председательствующему по поручению присяжных, оформляет резуль­таты совещаний (ч.3 ст.442 УПК РСФСР). Все эти полномочия - сугубо формальные, технические, их реализация не требует каких-то особых "лидерских" качеств, что, впрочем, отнюдь не умаляет важности фигу­ры старшины присяжных для правильной организации работы их кол­легии.