В контексте проблемы лидерства имеет смысл вернуться к основному недостатку суда шеффенов. Их пассивность в процессе во многом опре­деляется тем, что неформальный лидер в такой коллегии предопределён формальными предписаниями: это - профессиональный судья, при том, что закон будто бы это лидерство вообще исключил (ч.4 ст. 15 УПК РСФСР - правило о равенстве прав всех участников коллегии, ч.2 ст.306 УПК РСФСР - правило о принятии решения большинством голосов и о том, что последним подаёт голос судья-профессионал, ст.307 УПК РСФСР - правило об особом мнении любого из членов судейской кол­легии). Лидерство судьи-непрофессионала, как, впрочем и его реальное равенство с профессионалом, здесь вообще исключается, во-первых, потому, что он непрофессионал, а во-вторых, потому, что он не несёт никакой юридической ответственности за дело в отличие от председа­тельствующего, входящем в эту же коллегию. Сам факт объединения в одну коллегию представителей столь разных "весовых категорий" способствует пассивности шеффенов. Но эта же проблема характерна и для профессиональных судейских коллегий, в которых уголовные дела поделены на "свои" и "чужие" между председательствующим и заседа­телями.

Рассмотрим отдельные нормы закона, регламентирующие деятель­ность суда присяжных, с учетом тех особых социально-психологических условий, в которых она протекает.

В соответствии с ч.1 ст.441 УПК РСФСР "государственный обвини­тель, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, подсу­димый и его защитник вправе до приведения присяжных заседателей к присяге заявить, что вследствие особенностей рассматриваемого дела этот состав коллегии присяжных заседателей в целом может оказаться неспособным вынести объективный вердикт". Необходимость в предос­тавлении сторонам права заявить отвод всему составу скамьи присяж­ных в силу его тенденциозности очевидна. Однако заметим, что такой отвод возможен только до приведения присяжных к присяге. Юридиче­ски это вполне оправдано: с момента приведения к присяге присяжный заседатель обретает то качество, ради которого он оказался в суде (недаром слово "присяжный" происходит от слова "присяга"), с этого момента начинается самое главное и трудоёмкое - исследование доказа­тельств, возобновить которое в случае замены всего состава присяжных представляет значительную организационную трудность, да и вся про­цедура отбора присяжных, предшествовавшая присяге, в этом случае должна быть повторена. Но с социально-психологических позиций проблема тенденциозности скамьи присяжных выглядит несколько иначе: тенденциозность группового сознания (являясь одним из возможных следствий социальной идентичности) обычно формируется в процессе совместной деятельности, а никак не до её начала. Возникает вопрос: как поступить в том случае, если обвиняемый или обвинитель, потер­певший или защитник в самом ходе судебного следствия обнаружат тенденциозность в поведении присяжных (по характеру вопросов, ста­вящихся перед председательствующим, по отдельным репликам в пере­рывах и т.п.)? Закон ответа на этот вопрос не даёт.

Отчасти возникшую при этом проблему можно решить с помощью ч.2 ст.445, согласно которой "любой присяжный заседатель может быть отстранен председательствующим от дальнейшего участия в деле в слу­чае, когда у него возникнут основания полагать, что этот присяжный заседатель утратил объективность, необходимую для разрешения дела в соответствии с законом, в результате оказанного на него незаконного воздействия". Однако речь здесь, как видим, идёт только об одном при­сяжном заседателе, отстранение которого может проблемы тенденциоз­ности коллегии и не решить, особенно в тех случаях, когда к мнению такого присяжного в коллегии относились с уважением1. К тому же нельзя не заметить, что из процесса отстранения необъективного при­сяжного заседателя без достаточных, на наш взгляд, оснований, исклю­чены стороны, мнение которых, исходя из прямого веления закона, при решении этого вопроса не выслушиваются и не учитываются (в отличие от разрешения отвода тенденциозной коллегии присяжных - ст.441 УПК РСФСР). Такой подход законодателя представляется не вполне логичным ещё и потому, что отвод профессиональному судье (или на­родному заседателю) может быть согласно ч.2 ст.61 УПК РСФСР заяв­лен как до начала судебного следствия, так и позднее "в случаях, когда основание для него сделалось известным лицу, заявляющему отвод, после начала судебного следствия". Присяжные заседатели - это те же судьи, принимающие, в отличие от народных заседателей, самостоя­тельное решение по делу, поэтому, думается, что положения, аналогич­ные указанным в ч.2 ст.61 УПК РСФСР, вполне могут быть распро­странены как на отдельного присяжного заседателя, так и на всю их коллегию в целом. Опасность возникновения при этом неоправданных организационных и технических трудностей не стоит преувеличивать: отвод судье (в смысле ст.61 УПК РСФСР) и отвод тенденциозной колле­гии присяжных (в смысле ст.441 УПК РСФСР) должны быть мотивиро­ванными, в отличие от безмотивного отвода присяжных при формиро- вании их коллегии (ст.439 УПК РСФСР), а это, с одной стороны, обязы­вает лицо, заявившее отвод, обосновать его, а с другой стороны, даёт председательствующему право выяснять, насколько мотивы отвода серьёзны, с учётом мнения противной стороны. Во всяком случае, из­держки от необъективности скамьи присяжных, будут несравнимо большими, нежели процессуальные и организационные издержки, свя­занные с отводами присяжных заседателей.

С точки зрения социально-психологической теории представляет ин­терес и ещё одно положение закона (ч.2 ст.453 УПК РСФСР): "Присяжные заседатели при обсуждении поставленных перед ними во­просов должны стремиться к принятию единодушных решений. В тех случаях, когда коллегия присяжных заседателей в течение трёх часов после удаления в совещательную комнату не пришла к единодушному решению по поставленным перед ней вопросам, присяжные заседатели могут приступить к формулированию в вопросном листе ответов, при­нятых большинством голосов в результате проведенного голосования".

С юридической точки зрения такая постановка вопроса так же, как и в предыдущем случае, представляется вполне приемлемой: едино­душное решение скамьи присяжных - это всегда однозначно толкуемый вердикт, дающий основание для постановления столь же однозначно толкуемого приговора.

Однако положения социальной психологии заставляют задуматься над тем, что же в реальности может стоять за "стремлением к принятию единодушных решений", за этим "единодушием" как результатом обще­го "стремления". Известно, за "единодушием", так же, как и за группо­вой тенденциозностью, могут стоять факторы, прямо не связанные ни с исследованными обстоятельствами уголовного дела, ни с уголов­ным процессом вообще: конформизм, диктат со стороны более сильных личностей или их непререкаемый авторитет, принимаемый без допол­нительных обоснований, групповой эгоизм, коллективистское самооп­ределение личности и т.д.1 Все эти факторы действуют в любой малой группе, исключить их действие в коллегии присяжных нет никаких ос­нований. В.В.Мельник, ссылаясь на данные социально-психологической науки, полагает, что в гетерогенных малых группах (к числу которых относится скамья присяжных) опасность конформизма существенно ниже, чем в однородных.