Археологические материалы не позволяют расчленить и детализиро­вать процесс вторжения многочисленных новых групп населения на тер­риторию Урала. Можно лишь констатировать, что, начавшись па рубеже IV—V вв., эти вторжения происходили очевидно в дальнейшем неодно­кратно. По своему этническому составу пришлые группы населения были чрезвычайно разнообразны: угорские, тюркские, самодийские, палеосибир­ские. В южных районах Урала — в бассейне р. Белой и на нижней Каме, на территории лесостепного Зауралья — пришлые группы, очевид­но, появились несколько раньше и были более многочисленны, чем на севере. Отдельные волны инородных групп проникали далеко на север. Об этом свидетельствуют многочисленные курганные могильники на се­вере Пермской области (Харинский, Агафоновский I, Аверинский и др.) и известные даже в Коми АССР (Веслянский I). Пришельцы продвига­лись в основном по речным долинам: значительная волна прошла по р. Белой на нижнюю и среднюю Каму, другая — из Зауралья по рекам Сылве и Чусовой в верхнее Прикамье, третья — на север Зауралья по долинам Тобола, Туры и Тавды.

В условиях массовых переселений крупных этнических групп особое значение в жизни населения приобретало военное дело. В связи с этим резко увеличилось количество предметов вооружения в могильниках, по­явились и развиваются новые виды как защитных (шлемы, кольчуги, различные доспехи), так и наступательных средств: мечи, топоры, кинжа­лы, стрелы и т. д. В частности, в погребении Азелинского и Суворов­ского могильников было найдено 12 топоров, 3 кольчуги, 4 меча, 3 шлема, 6 наконечников копий. При освоении новых территорий, столкновения с местными племенами неизбежно появлялась возможность насильст­венного отчуждения прибавочного продукта и основных средств произ­водства (пахотных земель, пастбищ и т.д.), активной перекройки этнической карты — одни племена передвигались, другие объединялись и ассимилировались, третьи гибли.

Наиболее многочисленные инородные группы проникли на территорию Южного Приуралья. Письменные источники сообщают, что по степям в V—VII вв. прошли сарагуры, савары, авары и другие племена, часть которых, возможно, осела в Приуралье. Но ни одно из названных пле­мен пока не удалось связать с каким-либо археологическим комплексом. Можно утверждать лишь, что пришельцы были разпоэтничны и гораздо более многочисленны, чем местные мазунинские и позднесарматские пле­мена. Это были группы самодийского (куштерякский и кара-якуповскнй типы), смешанного тюрко-угорского (романовский, турбаслинскнй) и возможно, палеосибирского (чандарский тип) происхождения. На ар­хеологических памятниках центральной и северной Башкирии V—VII вв. встречаются находки (прежде всего остатки сосудов), относящиеся к различным культурам, а захоронения одного и того же времени отлича­ются погребальным обрядом (могильники Бирский, Новотурбаслинскийт Кушнаренковский и др.). Это отражает определенный исторический про­цесс: сосуществование различных по происхождению групп населения и начало этнической интеграции. Памятники бассейна р. Белой, где наблю­дается особенно сильная смешанность, принадлежали, по-видимому, пред­кам современного населения Башкирии, изучение которого по этногра­фическим, антропологическим и языковым данным показало также значительную пестроту, отражавшую, несомненно, различия в происхож­дении.

С VIII—IX вв. на территории западной и южной Башкирии усили­вается приток кочевых племен из степей Приаралья и Казахстана, свя­занный в значительной мере с передвижением известных этнополиэтнических объединений мадьяр, печенегов, торков (огузов), кипчаков (кимаков) и др. Отдельные группы этих племен закрепились на Южном Урале и впоследствии вместе с оседло-скотоводческим населением низовьев р. Белой приняли участие в формировании башкирского народа.

Нижнее Прикамье с прилегающими районами Поволжья было занято в V—VII вв. населением именьковской культуры. Для нее характерны жилища в виде прямоугольных или квадратных полуземлянок площадью 20—50 кв. м с двускатным или четырехскатным перекрытием; захороне­ния по способу трупосожжения в виде кучки кальцинированных костей и сосудов с пищей (Рождественский могильник): грубые плоскодонные горшковидные скупо орнаментированные сосуды; глиняные изображения людей и животных. Территория именьковской культуры на правобережье Волги и Камы частично перекрывает азелинскую, однако археологиче­ские материалы не дают достоверных фактов об их смешении. По-види­мому, в указанных районах именьковские племена вытеснили азелинские. Памятники, отдаленно сходные с именьковской, обнаружены на средней Каме (Тураевсшш могильник) и в Башкирии (романовский тип). Очевидно, население, принесшее на Урал плоскодонную посуду и обряд трупосожжения типа Рождественского могильника, принадлежало к древнетюркскому этническому пласту. Можно предполагать, что волго-камское население того времени стало известно в арабских источниках под именем буртасов.

Большое влияние на формирование тюркоязычных пародов Урала (башкир, татар, чувашей) оказали булгарские племена, появившиеся в Волго-Камье в конце VII в. из районов Приазовья. Позднее, в X в., в устье Камы сложилось одно из ранних государственных объединении Восточной Европы — Волжская Булгария. Среди раннебулгарских памят­ников особое место занимает Болыне-Тархансшш могильник в Среднем Поволжье. Он имеет ряд своеобразных признаков: захоронения бескурган­ные, чаще совершены по способу трупоположения в позе вытянутого па спине, рядом с погребенными поставлены глиняные сосуды — кувшины и горшки, положены куски мяса, немногочисленные сопровождающие вещи. Антропологический облик населения, оставившего Болыпе-Тарханский могильник, неодинаков. Наряду с европеоидным типом, близким к типу среднеазиатского междуречья, встречаются индивиды с монголоидными особенностями.

Появление в лесных и лесостепных районах Урала новых этнических групп также хорошо фиксируется по археологическим материалам. Пришлый характер населения доказывается не только своеобразием ве­щевого материала, но и курганными могильниками, не типичными для лесных районов Урала и Приуралья.

В лесном и лесостепном Зауралье археологические источники свиде­тельствуют о двух волнах инородного населения. Первая (V—VI вв.) была направлена по долине р. Исети и Туры на лесные и горно-лесные районы. От пришельцев остались могильники (Аятский и Калмацкип брод). У погребенных были деформированы черепа, в качестве заупокой­ной пищи помещены куски мяса лошади. Как погребальный обряд, так и украшения, а в особенности сосуды со шнуровой орнаментацией не имели местных корней. На новых местах сооружаются го­родища (Батырское, Сантково I и др.). В результате взаимной ассими­ляции инородного населения с местным начался процесс постепенной ни­велировки культуры зауральского населения трех районов: горно-лестного Зауралья (петрогромскнй тип), бассейна р. Туры (молчановский тин), бассейна р. Тавды (тынскпй тин). На их основе позднее формируется протомансийская общность (юдипнская культура).

Вторая волна переселенцев, судя по находкам в Перейминском могильнике и на Большом Бакальском городище, прошла по лесостепным районам Зауралья и оказала существенное влияние на формирование сылвенской культуры. В этниче­ских процессах лесных районов Прпуралья ведущая роль принадлежала местному населению.