Манипулятивные возможности телевидения заключены в необходимости интерпретировать факты, комментировать их. Здесь все определяет уровень социальной ответственности журналиста: в какой контекст он вмонтирует факты, какими словами опишет их, что подчеркнет, о чем умолчит, как оценит.

Наиболее откровенно телевидение проявляет свои манипулятивные возможности в ходе избирательных кампаний. Особенно эффективно они интерпретируют результаты социологических опросов. Ведь одну и ту же цифру в одном контексте можно подать как успех, а в другом – как катастрофу.

При рассмотрении суггестивных функций современного телевидения одной из базовых категорий является понятие пространства и времени. Восприятие физических свойств реальности на телеэкране обычно уходит из-под сознательного контроля, подталкивая представление зрителя к мифологической стереотипизации. Дискурс о действительности концентрируется в одной точке пространства и определенной временной перспективе. Современная жизнь носит ускоренный и многофакторный характер, кроме всего прочего и физическое расстояние разделяет людей, которые находятся в контакте друг с другом. Нет ни времени, ни возможности для личного знакомства.

При переносе коммуникации с помощью современных технологий телевидения из ситуации «лицом к лицу» в положение, когда она ощущается реальной, непосредственной, но на самом деле не является таковой, возникает интуитивное ощущение, что зритель находится в одном пространстве и времени с другими людьми – «здесь и сейчас» («Здесь и сейчас» – аналитическая программа А. Любимова).

Вся так называемая магия телевидения заключается в психорезонансе, в том, что его одновременно смотрит много народу. Но на самом деле массмедиа исподволь разрушают привычные для нас представления об основах мира. Хотя дискурсивно мы продолжаем действовать, исходя из этих представлений. Именно здесь возникает иллюзия, приводящая в результате к тому, что содержание коммуникации опознается как действительное, привязанное к реальности. Однако парадокс заключается в том, что телезритель как бы вынесен за рамки дискурса.

К примеру, в новостях западных телекомпаний информация о странах третьего мира, как правило, представлена в «катастрофическом» ключе – беспорядки, стихийные бедствия, политическая и экономическая нестабильность (мифологический смысл – в противопоставлении всего этого стабильной западной цивилизации как предмету подражания). В новостях телекомпаний России прослеживается критика негативных сторон западного уклада жизни (например, репортажи о неоднократных случаях насилия среди детей в школах или о массовых убийствах в различных учреждениях). Особенно хорошо для решения задач внушения приспособлено так называемое «саммари» (summary), или «шпигель» – краткое изложение основного содержания выпуска, которому отводится очень важная функция – привлечь внимание аудитории. Интересно, что многократное повторение таких «основных тем» выпуска в течение дня приводит к тому, что они настолько прочно фиксируются в головах телезрителей, что смысл происходящего уже не ощущается так остро.

Наибольшая напряженность наблюдается вокруг слов, выражающих центральные для данной культурно-политической концепции ценностные понятия. Словарный состав (точнее, его свойство классифицироваться по эмоциональной окраске единиц) дает богатые возможности для ненавязчивой поляризации отношения аудитории к излагаемому материалу, что способно привести к непредсказуемо нелогичной интерпретации сообщения. Например, «американская военная машина» звучит недвусмысленно агрессивнее, а значит, и опаснее, чем «американские вооруженные силы».

Обратимся к другому аспекту культурно-политического дискурса – ролевой структуре. Как известно, общество структурировано иерархично: все его члены принимают на себя определенные роли, обусловленные совокупностью признаков данной формы или стороны общественной жизни. Принятие на себя человеком той или иной социально-культурной роли означает необходимость выполнять некий круг обязанностей в ответ на соответствующие ожидания окружающих. Ни в одном из известных источников не упоминается тот факт, что любой оформленной социальной роли должен сопутствовать некоторый набор мифологем, которые либо участвуют в описании этой роли, либо ассоциируются с ее исполнением. Мифологемы такого рода могут наследоваться от вида человеческой деятельности в целом.

Со стороны получателя теленовостей присутствуют некоторые смысловые и структурные ожидания, но особенностью этой ситуации является то, что при помощи логики и рассудка тексты новостей проверить нельзя. Поэтому немедленно включается в работу интуиция: услышанное берется телезрителем на веру. Восприятие новостного сообщения опирается на его узнаваемость, поскольку процесс восприятия является реализацией концепции.

Таким образом, сочетание пространственно-временного дискурса с концепцией оказывается весьма плодотворным при исследовании такой стороны общественной жизни, как культурно-политическое функционирование ТВ. Смысловые эффекты, генерируемые любым значимым видом человеческой активности, приводят телезрителя к мысли о необходимости постоянного поиска возможности проникновения в слои происходящего «на наших глазах», которые могут являть собой разительно отличную от внешних признаков картину. Средства коммуникации радикально меняют количество, состав и структуру взаимодействия между горизонтами символического мира человека. В этой связи привлечение семиотического и лингвистического инструментария может дать ценные результаты с точки зрения освещения истоков современной цивилизации, анализа ее нынешнего состояния, а также тенденций и перспектив развития.

Отношение к новостям и новостным передачам россиян также исследовал сайт fom.ru. В первую очередь стоит отметить, что задание просмотреть три выпуска новостей за один вечер не моделировало реальную ситуацию телесмотрения. По отзывам респондентов, это было не столько тяжело, сколько непривычно и несколько странно. Все они интересуются новостями и регулярно просматривают новостные выпуски, однако, как правило, ограничиваются одним, от силы двумя, телеканалами. Этот объем информации считается вполне достаточным.

Кроме того, некоторые респонденты предпочитают сочетать просмотр новостных выпусков на одном федеральном канале и на одном местном (например, "Россия" и ТВЦ), получая таким образом информацию и общероссийского, и местного масштаба.

Потребление новостной информации участниками исследования ведется как в пассивном, так и в активном режиме.

В отношении манеры ведения новостей мнения участников исследования расходятся. Часть из них предпочитают манеру ОРТ с одним ведущим и размеренным темпом. Другим нравится манера преподнесения новостей на РТР и НТВ с двумя ведущими и быстрым темпом речи. Приветствуется появление новых лиц, новых ведущих.

Мнения относительно сильных и слабых сторон телеканалов могут быть однозначными, а могут разниться в зависимости от возраста аудитории и уровня их включенности в современную жизнь.