Важную роль в формировании дополнительных источников финансирования инвестиционных программ сыграли изменения в амортизационном законодательстве и значительное понижение налога на прибыль компаний. В ходе налоговой реформы 80-х годов в США были значительно сокращены сроки службы основных фондов, применяемые при расчете подлежащей налогообложению прибыли, и уменьшено количество классов основных фондов с неодинаковыми сроками службы, что существенно упрощало процедуру расчета амортизации их стоимости.

На протяжении многих лет одним из наиболее широко распространенных налоговых стимуляторов инвестиционного процесса служила скидка с налога на прибыль в размере определенного процента капиталовложений фирм в оборудование и производственное строительство.

Так, в США с 1962 г. по 1986 г. фирмы имели право вычитать из налога на прибыль до 10% затрат на новое оборудование. При этом размер скидки увязывался со сроками амортизации оборудования. В 1981-1986 гг. фирмы имели право вычитать из налога на прибыль 6% расходов на оборудование со сроком амортизации до 4 лет и 10% расходов на оборудование со сроком амортизации более 4 лет.

Величина указанной скидки ограничивалась определенной частью налога на прибыль (в разные годы от 50 до 90% налога на прибыль). Если размеры скидки превышали установленный предел, фирма могла переносить соответствующую часть скидки или на 3 года назад (в этом случае она получала право на возвращение части выплаченного налога на прибыль), или на 15 лет вперед, с правом на вычет соответствующей суммы из налога на будущую прибыль.

В увеличенных размерах инвестиционная налоговая скидка применялась в США и в других развитых рыночных экономиках в период энергетического кризиса - для поощрения капиталовложений фирм в энергетическое оборудование, использующее альтернативные нефти и природному газу энергоносители, энергосберегающее оборудование, а также оборудование, снижающее загрязнение окружающей среды. Фирмам, инвестирующим в указанное оборудование, разрешалось вычитать из налога на прибыль до 20% таких капиталовложений.

Инвестиционная налоговая скидка применялась и в качестве инструмента региональной политики. Например, в Канаде фирмам разрешалось вычитать из налога на прибыль 7% их затрат на новое оборудование и производственное строительство. Для фирм, инвестировавших в районы со сложными природно-климатическими условиями, размер повышался соответственно до 20-50%, а в районы с низкими темпами экономического развития - до 10%.

Правомерно рассматривать как стимул к инвестиционной деятельности и налоговые льготы, направленные на активизацию деятельности фирм в области НИОКР.

В некоторых странах предоставляется скидка с налога на прибыль в размере части прироста соответствующих расходов фирмы. Например, в США и Японии из налога на прибыль вычитается 20% прироста таких расходов (в США - по сравнению с их среднегодовым уровнем за предыдущие три года, а в Японии - с максимальным годовым уровнем в предыдущий период).

В США применяются специальные налоговые стимулы, чтобы усилить сотрудничество фирм с университетами. Американские фирмы имеют право вычитать из налога на прибыль 20% их расходов на финансирование фундаментальных научных исследований в университетах. Кроме того, фирмам разрешается вычитать из валового дохода при расчете облагаемой налогом прибыли стоимость научной аппаратуры и оборудования, безвозмездно передаваемых ими университетам, а также некоммерческим научно-исследовательским организациям. Эти льготы способствовали развитию на базе университетов крупных научно-исследовательских центров, в рамках которых налаживаются тесные связи между университетской наукой и промышленными фирмами.

5. Инвестиций в инновационную сферу

Без инноваций не бывает длительного и мощного экономического подъема. Эту аксиому капитализма российскому хозяйству еще только предстоит усвоить. Но оно почти наверняка усвоит ее, потому что, если этого не произойдет, экономика наша даже не рухнет (крушение, по крайней мере, красиво), а просто незаметно растворится, поглощенная более творчески активными капиталами.

Казалось бы, довериться этой аксиоме легко. Вся экономическая история свидетельствует в ее пользу. Нельзя припомнить ни одной по-настоящему экономически сильной страны, которая набрала бы свою мощь иначе, как предложив миру радикальное нововведение. Англия - собственно индустриальная машина и активная межстрановая торговля. Америка - конвейер Форда и всепроникающая информатизация. Япония - магнитофон Sony и жесточайший контроль качества.

Нам могут возразить, указав на примеры Кореи, Китая и ряда латиноамериканских стран, вполне прилично росших на базе простого копирования. Но, во-первых, ни одна из этих стран (за исключением Китая) не достигла мощи, хотя бы близкой к странам - экономическим лидерам. Во-вторых, рост этот оказался неустойчивым (что доказала серия последних кризисов развивающихся стран), а феномен Китая объясняется закрытостью его экономики и огромным влиянием государства.

Россия сегодня в этом смысле - полнейший антипод Китая. Сегодняшняя российская экономика более похожа на хозяйственную среду Европы и США конца XIX века, с ее мало чем регламентированной свободой, высоким градусом конкурентности и непрерывной чередой кратковременных подъемов и неприятных кризисов. Только одна черта отличает наше хозяйство от тогдашнего капиталистического - творческая сдержанность и невысокий инновационный потенциал.

Мы пошли по пути проторенному - решили продавать сырье и копировать товары народного потребления, придуманные когда-то Западом. Это было естественно для нас, только-только расставшихся с советским планом, и это было мощнейшей инновацией. Но вот прошло десять лет, и стало ясно: этот путь нас плохо кормит. Что дальше?

Нынче перед российской экономикой стоят три большие задачи: расчистка завалов, препятствующих энергичному развитию внутреннего рынка, создание разветвленной финансовой системы и выращивание мощного и гибкого инновационного сектора хозяйства. Решение всех трех задач будет в течение десятилетия питать наш экономический рост, но у последней - построение инновационного рынка - особая роль. Именно этот хозяйственный сегмент позволит России найти свое особое место в международном разделении труда и благодаря этому стать партнером, равным более экономически сильным на сегодняшний день контрагентам.

Но что значит создать инновационный рынок? Значит ли это, что мы должны быстро определить некоторые основные направления развития НТП и резко увеличить финансирование академической науки по этим направлениям? На наш взгляд, нет. Похоже, что в условиях открытого рынка такие централизованные действия не дадут эффекта. Основные усилия и ресурсы должны быть потрачены на создание широкой инфраструктуры уже спонтанно развивающегося инновационного рынка. Инфраструктуры, которая позволит соединить инновационное предложение и спрос на инновации.

Наш научно-технический потенциал все последнее десятилетие не давал покоя и отечественным предпринимателям, и людям западным. В какой-то момент, в самом конце 90-х, стало казаться, что все - Россия в научном смысле исчерпана. Она лишилась и школ, и кадров, и перспектив. Однако именно сейчас на наших глазах происходит перелом. Все чаще мы обнаруживаем успешные коммерческие предприятия, деятельность которых основана на производстве нововведений. Как правило, руководят такими фирмами люди, удачно совместившие в себе научную базу и коммерческую жилку. Но даже этим, уже опытным, инновационным менеджерам не хватает мощной рыночной инфраструктуры. Каковы будут ее задачи?