Практика применения закона “О несостоятельности (банкротстве) предприятий” с первых шагов показала его несовершенство, значительные пробелы. Отсутствие механизма реализации создавало определенные трудности в его исполнении. Так, например, в соответствии с п.1 ст.6 закона РФ от 19.11.92 г. «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» прежде чем подать иск в арбитражный суд, кредитор обязан был направить должнику заказной почтой извещение с уведомлением о вручении. В уведомлении должны были содержаться требования к должнику в недельный срок со дня его получения выполнить свои обязательства, а также предупреждение о том, что в случае их невыполнения в течение указанного срока кредитор обратится в арбитражный суд с заявлением о возбуждении производства по делу о несостоятельности (банкротстве) предприятия. И только после получения кредитором уведомления о вручении извещения он может обратиться в арбитражный суд с заявлением о возбуждении производства по делу о несостоятельности (банкротстве). Закон, однако, умалчивал, как необходимо быть в случае, если должник перестал получать почту (поменял адрес или просто сбежал). Судьи же отказывались принимать заявления к производству, если не соблюден так называемый претензионный порядок, даже если на уведомлении о вручении стоит отметка почты о невозможности вручения.

Помимо этого, существовали и более существенные, на наш взгляд, недостатки закона 1992 г.

1) Как отмечают большинство авторов статей, посвященных анализу российского закона «О несостоятельности (банкротстве) предприятий», такие как В. Витрянский, П. Баренбоин, С. Петрова, «само понятие и признаки банкротства, которыми оперировал прежний закон, не отвечают современным представлением об имущественном обороте и требованиям, предъявляемым к его участникам».[6] В соответствии с п.1 ст.1 закона под несостоятельностью (банкротством) понималась неспособность удовлетворить требования кредиторов по оплате товаров (работ, услуг), включая неспособность обеспечить обязательные платежи в бюджет и внебюджетные фонды в связи с превышением обязательств должника над его имуществом или в связи с неудовлетворительной структурой баланса должника. Исходя из определения несостоятельности, заложенного в законе, банкротом можно было признать предприятие только в том случае, когда кредиторская задолженность превышала балансовую стоимость имущества, однако неясно было, как поступить в ситуации, если общая сумма обязательств равнялась общей стоимости имущества, но само имущество неликвидно и не может быть продано за эту сумму.

Так, например, существовала (и существует по сей день) практика организации так называемых «Вексельных центров», т.е. создания юридических лиц, основным видом деятельности которых является участие в вексельных схемах различного характера, а также выпуск в обращение собственных векселей. Выпущенные векселя, как правило, являются «бронзовыми», ничем не обеспеченными, и изначально выписываются без цели платежа по векселю, а только для обращения внутри вексельных цепочек. Если такая вексельная цепочка по каким-либо причинам окажется «незамкнутой», то в результате может сложиться такая ситуация, когда у какого-либо юридического лица на балансе окажется вексель одного из «вексельных центров», многомиллионной номинальной и балансовой стоимости. Под таким «прикрытием» предприятие могло создавать огромную кредиторскую задолженность, не боясь быть признанным банкротом. Реальная же цена такого векселя может не превышать цены бумаги, на которой он изготовлен.

Пункт 2 ст. 1 Закона о банкротстве 1992 года, гласящий, что внешним признаком (несостоятельности) банкротства является приостановление его текущих платежей, тоже вызывал определенные споры. Согласно закону, если предприятие раз в месяц осуществляло платеж в размере одного рубля и одновременно имело многомиллионную задолженность, то можно было констатировать факт отсутствия одного из основных признаков банкротства.

Неоднократно вставал вопрос, об исчислении «трех месяцев со дня наступления сроков исполнения» обязательств. Будет ли перечисление должником своему кредитору части суммы долга (того же одного рубля) означать, что с этого момента необходимо заново исчислять новый трехмесячный срок.[7]

2) Закон о банкротстве 1992 г., в отличие от ныне действующего законодательства, не подразделял хозяйствующих субъектов - должников на различные категории. Не проводилось никаких различий между крупными (градообразующими) предприятиями и мелкими, посредническими, фирмами. Не было особенностей проведения процедур банкротства в отношении фермерских хозяйств, кредитных организаций. Одинаковыми были признаки и процедуры банкротства для таких должников, хотя совершенно очевидно, насколько различными будут последствия их применения.[8]

3) В законе о банкротстве 1992 года практически не содержались нормы, детально регламентирующие процессуальные отношения по разрешению споров о несостоятельности и Арбитражным судам при рассмотрении дела приходилось согласно ст. 3 закона обращаться к нормам Арбитражного Процессуального Кодекса, который в свою очередь детально регулировал только исковое производство. Но ведь дело о банкротстве, по сути, не является экономическим спором в общепринятом значении этого слова. Кредитор вправе выбрать между предъявлением обычного иска о взыскании задолженности или подать заявление о возбуждении дела о несостоятельности.

4) Закон о банкротстве не содержал никаких различий в рассмотрении дела о банкротстве, возбужденного по заявлению должника, по заявлению кредитора, либо других лиц, обладающих правом подачи такого заявления. Совершенно непонятным становилось то, зачем должнику подавать заявление о признании себя банкротом, если должник в его положении мог и дальше продолжать свою деятельность.

В итоге, Правительству РФ, Федеральному управлению по делам о несостоятельности (банкротстве) и арбитражным судам пришлось самостоятельно восполнять пробелы в правовом регулировании данного института.

Так, например, большую ценность представляли собой Постановление Правительства РФ от 20 мая 1994 г. № 498 «О некоторых мерах по реализации законодательства о несостоятельности (банкротстве) предприятий»[9] и Распоряжение Федеральной службы по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению от 12 сентября 1994 г. «Временные методические рекомендации по оценке финансового состояния предприятий, имеющих признаки несостоятельности».[10]

Попытка реформирования института несостоятельности (банкротства) и приведения его в соответствие с требованиями времени была предпринята в 1995 году, когда был подготовлен проект нового федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)». Несмотря на то, что в декабре 1995 года этот проект был принят Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации в первом чтении, работы над этим проектом были приостановлены. К тому имелись две причины: появление альтернативного законопроекта (на 70 процентов повторяющего текст прежнего), а также принятие Государственной Думой в первом чтении проекта федерального закона «О несостоятельности (банкротстве) банков и иных кредитных организаций», в качестве совершенно самостоятельного проекта, никак не связанного с проектом общего закона о несостоятельности (банкротстве).[11] После многократных обсуждений этих проектов, специалистами был выработан новый проект закона, который и был принят Государственной Думой 10 декабря 1997 года, одобрен Советом Федерации 24 декабря 1997 года и подписан Президентом Российской Федерации 8 января 1998 года. В соответствии с п.1. статьи 185 Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» вступил в силу с 1 марта 1998 года.[12]